— Кто это?
— Понятно. Санитарка наша.
— Нет еще, пропустил, наверное.
— Из ее трусов можно сделать двухместную палатку, — ухмыляется Егор, — такую не пропустишь. Но советую улыбаться ей почаще, она пригреет когда надо, вкусняшку к чаю подбросит какую-нибудь.
— Буду иметь в виду.
Егор тем временем заканчивает второй распил перпендикулярно первому. Чуть повозившись с бороздой, он извлекает выпиленный сегмент черепной коробки, обнажая бледно-бежевый, покрытый пленкой мозг.
— Мозги не трогай, кость снял и достаточно. Спускаемся ниже.
Отложив пилу, он берет с железного столика нож с толстым лезвием и обходит стол. Подойдя к телу с другой стороны, придерживая голову за подбородок, без видимых усилий рассекает кожу ножом от горла до лобка. Разрез охотно расступается, обнажая дерму и подкожный жир.
— Здесь аккуратнее, — говорит Егор, подбираясь к животу, пупок обходи с левой стороны, а то повредишь печеночную связку. Вообще, сильно не дави, если что, пройдешься еще раз, на горле не усердствуй, рассекай только кожу, на груди режь до костей, а на животе до мышц. Вот так. Затем засовываешь пальцы, приподнимаешь все это дело, и дорезаешь на весу, чтобы кишки не повредить. — Проделывая перечисленные операции, он обнажает грязновато-лиловый кишечник, затем переходит к грудному отделу. — Здесь обычная скорняжная работа, кожу надо отсепарировать от мышц на груди и шее, — Егор ловко отсекает кожу на груди, края раздвигаются в стороны, словно занавес в театре. — С шеей осторожнее, как закончил с кожей — режешь под челюстью, вот так, отделяешь мышцы диафрагмы рта.
Сделав дугообразный разрез под нижней челюстью, Егор засовывает в него два пальца и вытаскивает язык.
— Колумбийский галстук. — говорит Егор. — Обычно, чтобы его получить, нужно проболтаться полиции, а мы его здесь делаем всем и просто так. Дальше оттягиваешь чуть и отделяешь органы шеи от позвоночника, вот так. Теперь нужно обеспечить доступ в грудной отдел, и с этим парнем мы закончили.
Несколько раз меняя ножи, Егор пересекает грудинно-ключичные суставы, затем ребра и, словно консервную банку, открывает грудную полость. Под конец процесса в секционную входит Биня.
— Спасибо, Егор. Иди передохни.
— Окей.
Егор кладет инструменты на стол, стаскивает перчатки и долго моет руки в раковине, пока Биня изучает содержимое головы трупа. Длинным пинцетом он снимает пленку с мозга.
— Centre spiritus. - произносит Биня, после чего запускает растопыренную пятерню в череп.
