— Опять этот Артыков, что они в нем нашли? Так и крутятся около его работ, как будто других художников нет.
Некоторые подходили ко мне, похлопывали по плечу, пожимали руки и даже поздравляли. На что я отвечал:
— С чем поздравлять? Может они ругают картину, на чем свет стоит, скорее им вовсе и не нравится, поэтому и торчат около холста. Кончайте базар.
К искусствоведам подошел Народный художник СССР Иззат Клычев, выслушал их и, оглянувшись, сделал мне знак рукой:
— Володя, подойди, пожалуйста, сюда, — он представил меня московским знаменитостям.
— Нехорошев и Кантор заинтересовались твоей картиной.
Нехорошев обнял меня, и сказал:
— О художнике Артыкове я уже немало написал. А ты, Володя, обязательно дай мне слайд картины «В предгорьях Копетдага», мы ее вставим в подборку открыток.
— У меня, Юрий Иванович, слайд есть, и я сегодня же передам его вам.
Кантор добавил:
— Мне тоже эта картина очень понравилась, Юрий Иванович абсолютно прав, что предлагает ее вставить в подборку. Только обязательно сделайте это сегодня, завтра рано утром мы улетаем.
Через год я уже покупал в магазине «Искусство» на Старом Арбате подборку своих открыток со вступительным словом искусствоведа Юрия Нехорошева, и с удовольствием дарил их друзьям. Спустя два года я вновь зашел в этот магазин, и увидел свои буклеты в верхнем ряду книжной полки.
— Будьте любезны, мне нужно двадцать экземпляров открыток художника В. Артыкова, — обратился я к продавцу.
Он встал на лесенку, протянул руку и снял с полки буклеты. Их оказалось только пять.
— Мне нужно двадцать, — напомнил я.
— Это последние, все уже раскуплено. Можете зайти на Тверскую, в книжный магазин, там, возможно, они еще остались. Эта продукция имеет большой спрос у любителей живописи и коллекционеров.
Никуда я больше не пошел, и ничего больше не искал. Сейчас у меня храниться единственный, оставшийся от всего пятитысячного тиража экземпляр. Этот буклет был первым официальным изданием и признанием. Я даже получил приличный гонорар, но это было раньше. Сегодня можно издавать открытки, альбомы и даже толстые монографии, но платить за все должен сам автор. Вот такие времена.
