). У меня практически нет сомнений в том, что все именно так и было. Ценаб (Орлеан) оказался под угрозой, но его никто не осаждал и никто не штурмовал. Вероятно, жители какое-то время волновались — ведь опасность действительно была вполне реальной. И нетрудно поверить, что епископ Ценаба Аниан действительно оказывал благотворное влияние, успокаивая умы и сердца людей и поддерживая в них надежду на божественную защиту. И если деятельность епископа в этот кризисный период произвела неизгладимое впечатление на горожан, это вполне вписывается в легенду. Предание о его хорошей работе и добрых делах следовало усилить, сделать необыкновенным, волнующим, чудесным, представив город в агонии опасности со стороны осадивших — или даже захвативших его — гуннов. А спасли его молитвы святого. Можно также отметить, что вторжение гуннов в Галлию стимулировало не только мифологическое творчество германцев, но и мифопоэтическую изобретательность церкви. Вряд ли можно найти город, находившийся в реальной или возможной опасности со стороны гуннов Аттилы, в котором не было бы легенды о вмешательстве свыше. В Париже (тогда Лютеция), к примеру, куда Аттила и близко не подходил, утверждали, что к горожанам явилась святая Женевьева и заверила их, что опасности нет.
Союзникам было недостаточно просто остановить гуннов и повернуть их назад. Они должны были, по возможности, нанести им удар. Они настигли Аттилу близ Труа, на важном пересечении дорог, и состоялось сражение к северу от города в районе locus Mauriacus — место невозможно идентифицировать с полной уверенностью, возможно, это где-то возле Мери-сюр-Сен. Сражение, начавшееся во второй половине дня, продолжилось ночью. Было много убитых, среди них — король Теодорих. На следующий день римляне обнаружили, что Аттила успел сильно укрепить свои позиции. Утверждают, что он даже приготовил погребальный костер, в котором был готов сгореть, чтобы не попасть в руки противника. Торисмунд, желавший отомстить за смерть отца, рвался в бой. Но такие действия не соответствовали политике Аэция. Ему не нужно было уничтожать гуннов, которых он на протяжении всей своей карьеры использовал в интересах империи. Да и не в его интересах было повышение престижа вестготских союзников. Поэтому он убедил Торисмунда как можно быстрее вернуться в Тулузу, иначе братья, воспользовавшись его отсутствием, могут оспорить его права на королевский сан. Он также убедил франков вернуться на свои земли. Избавившись от сильных союзников, он мог беспрепятственно проводить собственную политику и позволил Аттиле спастись вместе с остатками его войска.
