— Может быть, закупить провиант на дорогу? — спросил Сордий.
— Когда будет нужно, закупим, — успокоил его Гел. — Я по этому тракту уже ездил, и знаю где здесь что.
Их было больше, чем свободных мест в трапезном зале, поэтому кормить людей пришлось в два приема, после чего Гел отправился в местную стражу, в которой уже было указание герцога содействовать ему во всем.
— Завтра через четыре свечи после восхода солнца пригоните к постоялому двору «Ветер удачи» карету и сорок пять оседланных лошадей. В этом кошеле две сотни золотом. Если не уложитесь, вам потом доплатят.
Ночь прошла без происшествий, а утром опять посменно позавтракали, разобрали свои котомки и вышли из заведения к уже приготовленным лошадям. Гел с Сордием и еще двумя бойцами постарше забрались в карету, остальные разобрали лошадей, и кавалькада поехала к южным воротам. До Ордага двигались шесть дней без происшествий. До конца лета еще оставалось пять дней, но погода потихоньку начала портиться. Небо начало затягивать тучами и немного похолодало.
Приехали в полдень, и Сордий настоял, чтобы сразу ехали выкупать сына его господина. Гел не противился и повернул всех к зданию службы Лишнея. Граф был на месте и сразу же отправил людей за Севером, а сам занялся приемом золота. Квестора привезли быстро, а вот с золотом пришлось повозиться. Когда все закончили, и Север присоединился к отряду, Гел сообщил Сордию, что не собирается возвращаться. Номенклатор был поражен.
— Почему? — вскричал он. — Ради всех богов, Гел, объясните, что хорошего может быть в этой варварской стране?
— Здесь бывают замечательные женщины! — вместо Гела ответил Север. — Вам попалась одна из таких? Я так и думал. Если хотите, оставайтесь, я и сам доведу всех до моря.
— Я дам вам в помощь своего человека, — сказал граф. — Я заинтересован, чтобы вы добрались домой, и нас никто потом не обвинял в коварстве и лицемерии. Вы выполнили свою часть сделки, мы тоже выполним свою. Постарайтесь больше не попадаться, квестор, в следующий раз цену удвоим.
— Открывай! — приказал Мехал стражнику.
— Ваше величество! — испугался тот. — Нешто вы пойдете к нему один, без охраны? А если…
— Открывай, говорю! Дверь за мной снова закроешь.
Стражник вздохнул, покачал головой и снял с пояса связку ключей.
Камера всегда остается камерой, даже если ее стены обложить коврами, как обложили в той, куда вошел король. Он поморщился от запаха испражнений и, поставив взятый у стражника фонарь на небольшой столик, сел на единственный здесь стул.
