— Где ты это взял? — спросил наместник севшим голосом.
— Случайно нашел… Подле убитого библиотекаря на Форуме Траяна. — Это было почти правдой.
— Ты читал? Хотя, конечно… читал… печать сломана. — Плиний оглянулся, проверяя, нет ли кого поблизости. Понизил голос: — Почему не вернул на место?
— Как раз из-за сломанной печати. И потом — я не ведал, где ему место. Полагаю — в храме Весты, но вряд ли военному трибуну подобает встречаться с весталками.
Приск хотел плавно перейти к изложению задуманного, но наместник его перебил:
— Погоди. Я могу оказать тебе услугу. Верну завещание Траяну, не называя имен. Как только император прибудет в Эфес, передам похищенный свиток. Скажу, что случайно перехватил почтаря со странным письмом. Тут на Востоке много чудес, и никто не ищет причины событий. Правильный ход вещей восстановится. Ты окажешься вне подозрений — меня же император ни в чем не упрекнет и не заподозрит, и уж тем более не станет допрашивать — я дружен с тем, чье имя указано в свитке, так что я никак не могу быть замешан в похищении. Все будут довольны, и никто не пострадает.
— Ты ошибаешься, сиятельный… — Военный трибун на миг растерялся: дело приняло совсем не тот оборот, на который он рассчитывал.
— Поверь, мой дорогой друг, это лучший способ завершить столь сложное и щекотливое дело. Если же ты утаишь завещание и оставишь свиток у себя, то подвергнешь и государство, и себя неизмеримой опасности…
О да, про опасность не нужно ничего объяснять! Приск уже понимал, что совершил глупость. Ясно, что участвовать в подлоге Плиний ни за что не согласится. Он всегда слыл человеком честным, таковым и хотел оставаться.
— Но в этом случае Адриан не станет императором… — осторожно заметил Приск. — А он бы мог столько сделать для империи… Разве не лучше нам с тобой…
— Дорогой мой, не нам с тобой решать, кому править! — достаточно жестко оборвал военного трибуна наместник. Вся мягкость и благожелательность разом испарились, осталась лишь холодная четкость — четкость оружия или машины. Нет, просто так наместником провинции Траян никого не назначает.
— Но…
— Мы от решения подобных дел отстранены… — с неожиданной горечью сказал Плиний.
— И ты готов с этим смириться?
— Мы давным-давно смирились. И даже не мы — но наши деды, на поле близ Фарсала[57]. Теперь нам остается лишь благодарить богов, что нами правит наилучший принцепс, и приносить жертвы за то, чтобы новый оказался не хуже прежнего.
