— Спал, когда докладывали? — уточнил Адриан.
Зенон лишь качал головой, пока Каллист наспех сшивал лоскуты своих скороспелых выдумок, Адриан же слушал молча, не подавая виду, верит он или нет, будто окаменев. И чем больше каменел, тем бессвязнее и жарче становились оправдания Каллиста:
— Нет, нет, до того спал, а в тот миг уже проснулся… — Каллист извивался, всем своим видом стараясь изобразить преданность. — А потом, потом я услышал крики… и даже спросил и велел поглядеть — что там… думал, одного из рабов наказывают плетьми… я вчера приказал… Но тут появилась твоя охрана, наместник…
— Скажи мне, а с прежним наместником Сирии Корнелием Пальмой был ты дружен? — нанес наконец удар Адриан.
— О да, сиятельный! Очень дружен. В те дни, когда он добывал для Рима Набатейское царство, я поставлял его армии вино, финики, инжир и пшеницу… После победы, когда новое царство было добыто не без труда, Корнелий Пальма часто приглашал меня во дворец и сам бывал у меня в доме.
— Значит, ты лично знаком с Корнелием Пальмой?
— О да, наместник, — охотно закивал Каллист и даже оживился, в надежде, что это знакомство поможет ему выпутаться из страшной передряги.
Адриан и Зенон переглянулись.
Получалось, что враг установлен, но легкость этого открытия смутила Адриана.
— А в последнее время ты поддерживал с Корнелием Пальмой связи? Писал ему, к примеру?
— О да, сиятельный… — еще более охотно принялся излагать Каллист. — Посылал поздравления и серебряную чашу, когда Пальма почтен был триумфальной статуей на Форуме с разрешения нашего наилучшего принцепса. И еще посылал подарки всякий раз на его день рождения…
Зенон едва заметно отрицательно покачал головой: обычные подношения клиента своему патрону. Знаки преданности, и не более того.
Тут в колоннаде обозначилось какое-то движение, и два охранника ввели в портик Калидрома. А вместе с ними, оттеснив дородного грека хлипким телом и выступив вперед, явился секретарь Адриана.
— Сиятельный, ты велел доставить этого раба во дворец…
Адриан нахмурился — он совсем позабыл об условленном часе для бывшего повара Пакора, ибо распоряжения отдавал накануне, а события этого утра смешали все планы. Секретарь же, не посвященный в происходящее, действовал по записям, составленным вечером.
Заминка вызвала растерянность, в отлаженном механизме что-то заело. Фигурки застыли. И Зенон, и охрана, и секретарь ждали распоряжений наместника, сам же Адриан раздумывал, за какой рычаг потянуть, дабы вновь привести в движение нужные шестерни, чтобы фигурки вновь принялись двигаться в установленном порядке, друг за другом.
