— Чем?
— Да хоть этими тряпками… — Приск пнул груду награбленного, и под тканью опять зазвенело. — Потом оттащи во двор в подарок ланисте. Полагаю, все, кого мы захватим живьем, скоро окажутся на арене…
— Обожаю амфитеатр Цезаря в Антиохии, — сообщил атлет.
Приск выбрался в перистиль. Геркулес, темнокожий здоровяк, которого вооружил ланиста, волочил куда-то мертвое тело.
— Брось эту падаль и за мной!
Геркулес что-то проворчал рассерженное, но повиновался.
На кухне сбились в кучу старые рабы и рабыни — из тех, на кого разбойники не польстились, да еще несколько малолеток — мальчики и две девочки пяти-шести лет. Верно, из детей прислуги. А может, и не только — вон та девчонка в дорогой тунике явно не на кухне живет, мордочка чистенькая, ручки ухоженные.
— Вам нечего бояться, — сказал Приск. — Мы сейчас переловим разбойников. Кто не помогал им — ни в чем не виноват перед господами.
Седая темноликая старуха вдруг поднялась с пола, ухватила Приска за руку и подвела к глиняной бочке — наверное, именно в такой жил в свое время Диоген, когда Александр Македонский встал так неудачно, что заслонил кинику солнце.
— Скажи еще раз, — шепнула.
— Кому?
— Туда… — Она указал пальцем на кувшин.
— Никому не надо бояться, мы убили главаря и сейчас переловим остальных… — громко произнес Приск.
Он заметил при свете факела между насыпанных в глиняную бочку бобов полую деревянную трубочку.
— Кто там? — спросил он шепотом.
— Хозяйская дочка… одна из трех. Успели спрятать.
Старуха погрузила темные заскорузлые пальцы в бочку и принялась выгребать бобы.
— За мной! — позвал Приск оставшихся с ним гладиаторов.
Впрочем, остался с ним только один — тот самый темнокожий Геркулес. Другие были кто где. Дисциплина — она для солдат богиня. А гладиаторы поклоняются Фортуне. Вся их жизнь — на крылатом ее колесе.
Во дворе у костра Приск столкнулся с юным Афранием. Паренек был забрызган кровью, глаза — расширенные, круглые как у кошки. Ну точно — убил. Первого своего человека убил.
— Догнал? — спросил трибун.
— Ага!
Марк вскинул вверх меч. Капли стекли к деревянной гарде.
— Молодец! Но за то, что нарушил мой приказ держаться позади, в лагере я бы велел тебя высечь.
Афраний изумленно открыл рот.
— Ты же планировал записаться в легионеры, — напомнил Приск. — Так вот, легионера за такое ослушничество секут. Но пока ты не легионер… Посему за мной! И без самодеятельности! Или в самом деле…
Приск скорчил зверскую рожу.
Марк тут же проникся и послушно кинулся следом, в этот раз не пытаясь вырваться вперед или свернуть.
