«Подвал», – догадалась я.
Аккуратно встав и протянув вперед руки, я сделала несколько шагов и наткнулась на первую ступеньку. Нащупала перила, а затем, уже более уверенно, поднялась по лестнице. Упершись в дверь, я, сначала слабо, а потом с силой, надавила на нее, но она не поддалась.
– Помогите! – закричала я, забив по двери кулаками. – Кто-нибудь! Вытащите меня отсюда!
К сожалению, на помощь ко мне пока никто не спешил. Отчаявшись, я присела на узенькую ступеньку и тихо заплакала.
Но тут, в тишине подвала, послышался какой-то шорох. Я настороженно прислушалась, но все стихло.
«Мыши, наверное», – с облегчением подумала я, как вдруг звук повторился, на этот раз сопровождаясь тихим мужским стоном.
Я вскочила, чуть не ударившись о невысокий потолок.
– Кто здесь?
В подвале снова стало тихо, и я с замиранием сердца ждала развязки. А вдруг это папа?
– Пап, это ты? – с надеждой спросила я.
– Нет, это Айгор, – хрипловато отозвался он.
Даже если б это был призрак Милахеля (царствие ему небесное), вернувшийся отомстить и возжелавший убивать всех на своем пути, я бы не испугалась так сильно.
– Не подходите, у меня нож! – яростно предупредила я. Ножа, конечно же, у меня не было, но кто ж в темноте увидит?
– Диана – это ведь вы? – успокойтесь, прошу, Вас, – слегка растерянно взмолился он.
– Не подходите!
– У меня с собой есть очень хорошее успокоительное.
– Знаю я ваши успокоительные. И Вас очень хорошо знаю!
– И что же Вы знаете?
– То, что Вы убийца! – в сердцах выпалила я.
В подвале снова наступила тишина. Теперь Айгору ничего не стоило меня прихлопнуть, но это уже не пугало. Я просто не видела другого выхода.
– Даа, вижу простым успокоительным тут не обойтись, – наконец нарушил молчание дайн, – с чего вы хоть взяли-то? И в чьей смерти я обвиняюсь?
– В смерти Милахеля и его дочери Аниды, конечно. И у меня есть доказательства!
– Доказательства? Какие? – вконец опешил он.
Я уже приготовилась перечислять, как призадумалась. И вправду, какие?
– Конечно, может быть, я ошибаюсь, но, по-моему, у Вас должны иметься веские доводы для предъявления столь серьезного обвинения, – отчаявшись получить от меня ответа, серьезно сказал он.
Я замялась. С чего вообще решила, что виновен он? Только если…
– Просто вчерашней ночью Вы принесли моему отцу снотворное, и я решила, что вы как-то заинтересованы в этом, – робко сказала я, как бы это глупо не звучало.
– Во-первых, «заинтересованный в этом» и убийца – разные вещи; во-вторых, я зашел по просьбе вашего отца, и в-третьих, я знахарь, и мне свойственно хоть изредка давать людям снадобья, опираясь на их жалобы.
