– Предлагаю пойти по домам и все рассказать родителям. Это не шутки, по деревне бродит убийца. Целых два. Нужно что-то предпринять, тем более сейчас, когда они знают, что мы все знаем. Как ты думаешь, Айгор мог воспринять нашу оперу за простую тренировку голоса?
– Конечно, если бы мы были менестрелями… ну, или полоумными, – девушка выловила дырявое ведро и разочарованно бросила обратно, – Мне нужно идти, – сегодня мама уезжает, надо бы успеть ее застать.
Мы попрощались, разойдясь каждый в свою сторону.
Подойдя к калитке, я на некоторое время остановилась, прокручивая в голове предстоящий разговор, и, с полной решимостью, вошла во двор. Во дворе было подозрительно тихо. Ни стуков, ни скрежетов, ни вообще каких-нибудь звуков. И все же я в первую очередь направилась в мастерскую, в которой, как я и думала, никого не оказалось. На старом бревенчатом полу по-прежнему стелился кожаный рулон, на столе царил такой же кавардак. Но мое внимание привлекла открытая банка клея, которую я тут же закрыла. Отец никогда бы не оставил клей открытым, даже не на долго отлучаясь. Может, забыл по рассеянности? Но он ведь всегда осматривается, перед тем как выйти. Так что же убедило его так быстро покинуть мастерскую? Да и ножницы валяются под ногами. Я еще раз подозрительно осмотрелась и вышла. А, что если… Нет, этого не может быть.
Подойдя к дому, я всмотрелась в окна, но ни в одном никого не увидела. Вошла в сени, заперев за собой дверь на засов, а затем и в дом. На столе по-прежнему лежали хлеб и молоко, деревянная скамья, передвинутая утром, так и стоит. В папиной спальне открыт сундук, одеяло все так же свисает с не заправленной кровати. И пустой флакон на подоконнике. Одним словом, папа в доме и не появлялся, но где же он тогда?
Вдруг из кухни послышался звук скрипнувшей половицы.
«Ну наконец-то», – вздохнула я и вышла из комнаты, однако на кухне никого не застала. «А может, отец решил, что меня нет дома, и ушел в мастерскую?» – с надеждой подумала я и вышла в сени, но так и не вышла из дома. Последнее, что я помню – жгучую боль в затылке.
* * *
Вокруг стояла такая темнота, что я долго не могла понять: очнулась ли или все еще нахожусь в беспамятстве. В воздухе витал запах гнили, под спиной чувствовалось что-то холодное и твердое. Я медленно приподнялась на локте, стараясь не тревожить ноющую голову, собралась с мыслями. Подомной оказалась холодная каменная кладка, чуть поодаль – пыльные мешки, а вдоль стены – деревянные полки.
