– Вы с ней спали?
Голос Хаджи Хана еще звучал сдержанно, но я заметил, что друзья его придвинулись ближе.
– Простите, но, по-моему, это не ваше дело.
– Я спрашиваю – вы с ней спали?
– Ну ладно… нет. Я с ней не спал, но это на самом деле не главное. Дело в том, что мы становимся ближе… и я уверен, что, если бы вы оставили ее на какое-то время в покое, а может, и вовсе отпустили, я смог бы сделать ее счастливой. Подумайте сами, что вы можете дать ей здесь, в Афганистане…
И тут Хаджи Хан испустил такой страшный рев, что я выронил свою чашку с чаем.
Доктор испуганно вскочил на ноги, а Хаджи Хан бросился на него, схватил за горло и прижал спиной к стене.
– Ты спятил? – яростно спросил он, выплевывая слово за словом ему в лицо. – Прийти ко мне и заявить такое? Ты что, не знаешь, с кем имеешь дело, ублюдок?
– Конечно, знаю, – ответил, задыхаясь, доктор Хьюго, двумя руками пытаясь оторвать от своего горла руку Хаджи Хана. – И я вас не боюсь!
К тому времени я тоже был уже на ногах и прекрасно видел, что испуганным доктор Хьюго и впрямь не выглядел – он был в ужасе.
– Кретин, мать твою! – выкрикнул Хаджи Хан с искаженным от ярости лицом. – Ты думаешь, что любишь Джорджию? Думаешь ?! Ну так я скажу тебе кое-что… я сам – Джорджия! Эта женщина – мое сердце; она в костях моих, зубах, волосах… каждая клетка моего тела – это она, и каждая ее клетка принадлежит мне! И ты приходишь ко мне со своими бреднями и говоришь, что я должен «оставить ее в покое»?! Ты сошел с ума? Совсем спятил, скотина?
Он швырнул доктора наземь, к своим ногам, и тот жадно принялся глотать воздух.
– Вышвырните его отсюда, – сказал Хаджи Хан на пушту охранникам, сбежавшимся к нему при первом признаке тревоги. – Вышвырните, пока я не перерезал ему глотку.
И, отвернувшись, зашагал в дом.
Когда мы ехали обратно, доктор Хьюго был очень молчалив, и это было понятно – ведь его только что чуть не задушили.
У него дрожали руки, и глаза казались размером больше обычного.
– Он просто зверь какой-то, – пробормотал доктор наконец, – маньяк. Что она в нем нашла, черт побери?
Я понял, что он говорит о Джорджии.
– Ну… он очень красивый, а на прошлой неделе мы узнали…
– Это был риторический вопрос, Фавад.
– А.
Что означает «риторический», я не знал, но сообразил, что так, видимо, называются вопросы, на которые не ждут ответа.
И еще как минимум одним соображением пополнилась моя голова в результате этого визита доктора Хьюго к Хаджи Хану – доктор был симпатичный, и все такое, но женщине нужен мужчина, который способен за нее сразиться… особенно в Афганистане. Наверное, это было неправильно, поскольку мама всегда говорила мне, что «насилием проблему не решишь», но мне все же нравилось в Хаджи Хане это «к черту сдержанность», выражаясь словами Джеймса.
