Уютная душа | страница 11



Чтобы Вероника не заметила его грусти, Миллер преувеличенно бодро спросил, кого они ждут.

— Не знаю, на УЗИ не видно. Да нам все равно, Дима.

Она сняла промокшие туфли и пристроила их к батарее. Дмитрий Дмитриевич опытным взглядом отметил отеки ног — края обуви оставили на ступнях глубокие борозды.

— Знаешь, чаю я тебе, пожалуй, не дам. В твоем положении нужно ограничивать прием жидкости.

— Угу, — мрачно согласилась Вероника. — Если тебе надоест работать нейрохирургом, ты всегда сможешь рассчитывать на место в женской консультации. Основной постулат ведения беременных ты знаешь. Ни грамма воды!

— А вот сушку можешь взять.

Она взяла, но, вместо того чтобы съесть, принялась играть с ней. Узнав о своей беременности, Вероника бросила курить, и теперь ей нужно было постоянно что-то крутить в пальцах вместо сигареты.

— Сам-то пей, не обращай на меня внимания.

— Не так уж и хотелось, — буркнул он, полотенцем вытирая лужу под подоконником. Ливень ворвался в комнату вместе с Вероникой, на профессора тоже попало, но ему было лень сушиться.

— Да, плохой из меня теперь компаньон, — вздохнула Вероника. — Ни покурить, ни чаю выпить. Даже поговорить не о чем, я способна думать только о своей беременности. Я так боюсь, Дима…

— Брось. Все женщины через это проходят. Человечество вымерло бы, если бы роды были невыносимо болезненны.

— Да не боли я боюсь! Я готова терпеть любые муки, лишь бы только родился живой и здоровый ребенок. Мне ведь почти сорок. Высокий риск болезни Дауна…

Миллер махнул рукой. С другой стороны, с кем Вероника еще могла обсудить свои страхи? Муж, конечно, мог приободрить ее, но он был очень далек от медицины.

— Вот сама рассуди. Раньше рожали по десять-двенадцать детей, правда? У моей бабушки по отцу было семеро братьев и еще две сестры умерли в детстве. А с маминой стороны прабабушка родила тринадцать детей.

— К чему это ты? Мне столько уже не успеть…

— Просто обычная арифметика. Если даже начинать карьеру многодетной матери в шестнадцать лет, последний ребенок как раз к сорока подоспеет. И это в девятнадцатом веке были не уникальные случаи, а повсеместная практика, но что-то я не читал о широком распространении синдрома Дауна в царской России. Все нормально у тебя будет! — Миллер вдруг хищно ухмыльнулся. — Должно же тебе счастье привалить после стольких лет одиночества и мучительного романа с таким негодяем, как я.

— И то правда. — Вероника ласково улыбнулась ему в ответ.