Если бы не одно «но». Господин Шу лучше многих понимает, что такое «заморские дьяволы». Случилось так, что в моем монастыре оказался один такой дьявол – истинный. Но лишь один, а не полный приют дьяволов, уверяю Вас. Я не могу предпринять в его отношении решительных действий – они противоречат моим обетам, а молитвы не помогают. Дьявол опасен, и хотя я уверен, что моя вера сильнее него, сам он сильнее меня, слабого человека. Этот плевел необходимо любой ценой вырвать из монастыря, из мира. Он воплощает все то, господин Шу, что лидеры вашего движения заслуженно ненавидят. Уверен: когда его не станет, все изменится в вашей стране. Надо уничтожить его и его опекуншу, слишком сильно связанную с ним, потакающую ему. Глубокоуважаемый господин Шу! Это отважное деяние (оно, безусловно, будет достойно компенсировано) пойдет на пользу не только одному небольшому монастырю, столице империи и Китаю, но и остальному миру, ибо не весь ли мир отравляет убийственное дыхание Ада? Мы имеем дело с порождением тьмы, и кто, как не Вы, поможет нам избавиться от него?
Пересылаю Вам это письмо через отца Мендозу, отправляющегося служить в Макао. Вы найдете внутри план монастыря, описание воспитанника и его «крестной матери». В условленный день я удостоверюсь в том, что они оба находятся в саду, и закрою свое окно алой занавесью. Так победим зло.
Искренне Ваш,
И. Г.»
Через месяц мы снова находим Винсента Ратленда в макаоском порту. Час назад он расстался с тремя молодыми людьми, с которыми держал совет в каком-то опиумном притоне неподалеку (ни одного из участников совета выбор места встречи не смутил). Четверо обменялись записками и о чем-то условились. Их ждали разные корабли и даже разные страны. Только в багаже этих троих были громоздкие и ценные музыкальные инструменты, а в багаже у Ратленда не было почти ничего, ведь органисты не возят с собой органы. Оставив позади сольную карьеру музыканта-разбойника с большой дороги, Винсент решил, что ему нужно возвращаться к истокам собственного дара и руководить другими – оркестром. В Макао оказались три человека, умевших «не врать», – скрипач, пианист и флейтист, и Винсент не сомневался, что в Европе найдутся другие. Перед отъездом маленький оркестр выступил на американском военном корабле Oregon[40] – слава «мальчика-сенсации» обгоняла нашего героя. Винсент впервые не играл сам: три музыканта сопровождали хор миссии. Заказчики были в восторге, музыканты – в страхе. Дирижер почти все время работал с закрытыми глазами, а когда ближе к концу гайдновского хора из
