– Ты всегда принимаешь душ по три раза в день?
– Нет. Только когда до этого я совершаю путешествие в Мордор.
– Прости, что потащила тебя в метро. Я же не лицензированный ангел-хранитель. Я только учусь. И про метро в твоих записях ничего сказано не было.
– Угу, – кивает он. – Ты в интернете смотрела?
– Да, смотрела. Все обошлось, поезд успел затормозить, ее вытащили. На нашей с тобой совести чужой смерти нет.
– Пока нет… Посмотрим, чем еще вся эта история закончится.
Он делает глоток чая, смотрит по сторонам. Оглядывает светлые бумажные обои, выкрашенные светло-голубой краской трубы на стене, облупленный сбоку гарнитур бледно-желтого цвета, потом замечает дыру в линолеуме в углу (там стоял древний облезлый комод, который мы с Машкой пару месяцев назад вынесли на помойку).
– Слушай, ну и халупа. Почем снимаете?
Начинается…
– Нормальная квартира. Почему халупа? Тысяча долларов за трешку в таком состоянии – это подарок.
– Штука? Ну да. Все равно квартира убитая. А комната у тебя – размером со стенной шкаф.
– Слушай, квартира, конечно, не музей, как у тебя, но мне подходит. Телевизионщики ко мне все равно не приедут.
– Не зарекайся, – машет рукой Иван. Берет с тарелки кусок сыра, смотрит на него, потом на меня. – Это что?
– Это сыр «Российский».
– Ясно. А НЕроссийского у тебя нет?
– Если бы знала заранее, что ты заглянешь, купила бы колбасного. Знаешь, в Воронеже такой делают, из плавленных полиэтиленовых пакетов. Пальчики оближешь!
Глядя, как Иван с сомнением оглядывает нарезанный мною сыр, я начинаю жалеть о том, что притащила его к себе домой. Надо было оставить его где-нибудь посреди Москвы – пусть бы болтался по улицам или кабакам в ожидании вечернего концерта и очередных неприятностей.
– «Рокфор» будешь заказывать в ресторане.
– Нет, серьезно, хотя бы «Маасдамчика» кусочка у тебя нет?
Он соскакивает со стула и бесцеремонно заглядывает в холодильник.
– Творог… Кефир… Ты на диете?
– У меня гастрит.
– О! Соленые огурцы! Так-так…
– Это Машкины.
– Ясно… А это что?
– Это курица гриль. Была…
– Господи! – говорит он, с сомнением оглядывая куриные останки, завернутые в фольгу. – Как ты это ешь?
Между прочим, людям, организовавшим на территории России торговлю курами гриль, надо поставить памятник – они практически освободили домохозяек от гнета плиты и духовки и осчастливили всех поголовно холостяков.
– Мне некогда готовить – я же тебя охраняю! Будешь плохо себя вести – накормлю одноразовой лапшой. У меня имеется, если что. И хватит играть в наследного принца.
