Шаяна выдохнула воздух (она только сейчас поняла, что задержала дыхание глядя на всю эту картину) и пошла к дереву. Ноги она старательно ставила так, чтобы либо вообще не наступать на корни, что было затруднительно в подобных условиях, либо хотя бы избегать основные и самые толстые. Когда до грубого, темно-коричневого ствола оставалось всего лишь пара шагов, новая волна ужаса накрыла фею с головой. В коре, среди множества бугров, она четко разглядела человеческое лицо, искривленное от ужаса и боли. На самом деле это был почти скелет, с легким намеком на мышечную массу, с темными провалами глаз и скошенным носом. И все же… когда-то… это точно был человек, мужчина, попавший в дерево против своей воли и ставший одним целым с ним…
Шаяна отшатнулась в сторону, тут же споткнувшись о корень и упав на спину.
— Я даже рада, что вы сами нашли это место, — фея резко повернула голову и увидела леди Риэлию с грустными лицом наблюдающей за девушкой, — хотите знать, кто это?
— Да, — Шаяна попыталась сесть и тут поняла, что на ее спину лег тяжелый корень придавливая ее к полу, а руки и ноги обматывают более мелкие. Страх затопил сознание и только спокойный голос женщины не давал впасть в истерику — если она так реагировала, может все хорошо? Может ее не собираются убивать?
Угу. Может.
— Это был мой сын, — женщина грустно вздохнула и пошла по полу, где ожили все корни, копошась, словно змеи, — мой единственный и любимый сын. Наверное я была плохой матерью, — узкая белая ладонь легка на лоб вросшего в дерево человека, — я так его любила и баловала, что он вырос не зная слова «нет». Первый и последний раз его сказала ему дриада, которую он полюбил. Ну почему эту глупая дрянь не могла просто один раз переспать с моим мальчиком? Они же не отличаются нравственностью, им же все равно… но она отвергла его и даже высмеяла. Кто бы сомневался, что мой мальчик придет на следующий день с топором… он срубил дерево этой шлюхи и сжег его. Ну и еще парочку тех, кто рос вместе с ней…
Вот теперь Шаяна действительно поняла, что случилось. Но пугаться сильнее было уже некуда…
— Его прокляло ее племя и обратило деревом на века. Моего бедного, маленького мальчика… Я сама выкопала его и посадила сюда, надеясь, что хоть кто-то сможет нам помочь, — голос Риэлии сорвался, и она, всхлипнув, сползла на колени, обнимая ствол дерева, — но они все, все отказались. Кто-то потому, то сочли его грех непростительным, кому-то просто не хватило сил… Глупые существа, они все поплатились или еще поплатятся за содеянное, я клянусь!
