— Кто эта женщина?
— Галочка.
— Давно ты с ней? — не без ревности спросила Жанетта Геральдовна.
— Давно, — равнодушно ответил сын восьми народов.
— Замужняя? — допрашивала Хвостогривова.
— Да.
— Муж нормальный?
Шнейдерману допрос не нравился, но он продолжал удовлетворять любопытство дамы, чувствуя свою вину за испорченный отдых:
— Не знаю. Не спрашивал. Доцент.
Следующий вопрос был явно не обдуман:
— И как он смотрит на ваши встречи?
— Положительно. Несколько лет делал вид, что ничего не замечает. А может, и вправду не замечал. Ученый, что с него возьмешь. Все они с мозгами набекрень, не от мира сего, — высказал свою точку зрения Боб Иванович.
— Неплохо бы немного прогуляться, — неожиданно предложила Жанетта Геральдовна.
Вернувшись на партийную квартиру, Шнейдерман зачем-то позвонил Острогову-Гондурасскому и спросил его мнение о перспективах всемирной коммунистической революции. Старик ответил уклончиво, напомнил о двух необходимых условиях: яркий вождь и местечковые евреи. «Старый хрен точно из ума выжил», — подумал Боб Иванович.
* * *
Как и накануне, председатель партии пришел утром. Общение начали с чая, говорили на отвлеченные темы. Наконец перешли к главному вопросу.
— Во имя интересов партии я готова ответить согласием на ваше предложение, — обратилась Жанетта Геральдовна к Вараниеву. — Но и партия, считаю, должна пойти мне навстречу.
— В чем именно? — поинтересовался председатель.
— Я прошу предоставить мне трехкомнатную квартиру в Москве, причем в пределах Садового кольца, и должность заведующей отделом культурно-массовой работы, — уверенно заявила Хвостогривова.
Виктор Валентинович неодобрительно посмотрел на нее. Такого поворота он не ожидал. Ответ весьма обескуражил и расстроил его.
— Честно говоря, уважаемая Жанетта Геральдовна, я неприятно удивлен. Даже верить не хочу, что услышу от вас такое. Вы — идейный член нашей партии, уважаемый всеми товарищ, и на´ тебе… Да если бы Боб Иванович мне сказал подобное, я бы ни за что не поверил.
Хвостогривова засмеялась.
— Не вижу ничего смешного, Жанетта Геральдовна, — голосом явно раздраженным заметил Вараниев.
— И я бы ни за что не поверила, — давясь от смеха, солидарно ответила собеседница. — Даже если бы Боб Иванович пол сменил, все равно бы не поверила. Хирурги, конечно, научились делать баб из мужиков, но ведь только внешне. Может, его первым в мире сделали женщиной гинекологически? Товарищ Шнейдерман, неужели вам яичники с маткой вшили? Куда, если не секрет?
