— Хотите, я вам свои стихи почитаю?
Стихи были нескладные, но настолько самобытные, искренние и мудрые, что мы слушали затаив дыхание. Да, капитан-поэт — это, пожалуй, встречается не так часто…
И все-таки это не высшая доблесть капитана — мастерски шлифовать кокосовые скорлупки, играть на гитаре и даже писать стихи. Самое главное, что я искал и нашел в Данилыче, — это удивительная способность создавать из моряков отлично сыгранный ансамбль, в котором каждый с полуслова и полужеста понимает дирижера и превосходно знает свою партию. За Данилычем закрепилась репутация «везучего». Да, действительно Данилыч никогда не был «в пролове», всегда его траулер возвращался домой с полными трюмами, даже когда другие суда приходили в порт с мизерными уловами. Что это? Везение? Повезти может один раз, два, а дальше это уже называется не везением, а высоким профессиональным мастерством в сочетании с каким-то сверхъестественным чутьем на рыбу и слаженностью команды.
Наш рейс подходил к концу. Это чувствовалось во всем: и в той озабоченности, с которой боцман осматривал каждую пядь вверенного ему корпуса судна, и в той напряженности, с какой наблюдатели вглядывались в горизонт — еще, еще хоть несколько тонн рыбы! — и, больше всего, в вечерних беседах на палубе. Если раньше на все разговоры, так или иначе связанные с возвращением домой, было наложено молчаливое табу, то теперь любые посиделки начинались примерно так: «А интересно, когда вернемся, снег еще будет или нет?» Или: «Вот придем домой, первое, что затребую у своей жены, — большую кастрюлю домашнего борща наварить. Соскучился — сил нет». Можно было уже подшутить и над молодоженом Ваней: «Ну, теперь во всем городе ни одного цветочка не найти — молодая жена нашего рефа их оптом скупила, чтобы на причал на грузовике привезти!», «И шампанское тоже, наверное, все скупила — ничего не останется». Рефмеханик молча слушал эту беззлобную травлю и счастливо улыбался.
Как-то вечером, на закате дня, мы проходили проливом, с берега подул ветер, и вдруг сладко и тревожно защемило сердце: ветер принес дивные запахи цветущей зелени, аромат цветов, легкий запах костра… Все моряки, которые были на палубе, бросились на левый борт и долго, с жадностью вдыхали эти забытые запахи. Вот чего так не хватает в морских бризах: их запахи живительны, но не живые…
После этого уже никому не хотелось разговаривать. Все разошлись по каютам и долго ворочались без сна. Разбередил души моряков этот аромат живой природы, вызвав в них новый прилив ностальгии — тоски по дому.
