– Ну… Я даже и не знаю, что сказать тебе…
– Лучше скажи честно, Витя. Все как есть.
– Ты что, подозреваешь, что у меня кто-то есть помимо тебя? – Наконец дошел до него весь смысл предъявляемых претензий. – Да ты с ума сошла, Ленка! Я и не думал никогда о таком. Сама посуди, зачем мне еще кто-то, если у меня есть ты. Я люблю тебя.
– Откуда же она тогда взялась? С неба свалилась?
Черный цилиндрик все еще лежал на ее раскрытой ладони, приковывая к себе растерянный взгляд Громова. В это мгновение у него вылетело из головы все остальное. И разговор с Томилиным, и предстоящая поездка на Казантип. Он и представления не имел, откуда в его гараже могла взяться губная помада. Но Лена ждала объяснений, и, судя по выражению ее лица, объяснение это должно было быть очень убедительным. Она не верила ему…
– Я не знаю… – Это было все, что он смог из себя выжать.
В последнее время вокруг него происходило много необъяснимого, и с каждым разом Громов все больше чувствовал себя втянутым в какие-то непонятные обстоятельства. И они ему не нравились.
– А я знаю, Витя, – серьезно заявила Лена, поджимая губы. – Знаю. Смотри-ка сюда. – Она прошла к висящему на стенке гаража зеркалу, открыла помаду и быстро провела ей по гладкой поверхности. На зеркале появилась длинная отвратительно-яркая полоса. – Такой дешевкой только шлюхи пользуются. И знаешь, о чем это говорит? Ты водишь сюда шлюх!
– Да нет же, Лена… Я… – Внезапно Громов осекся, не отрывая глаз от нарисованной Леной на зеркале полосы. – Подожди-ка, подожди-ка…
Он подошел ближе.
– Что? – Лена встала рядом с ним.
– Мне кажется, что я уже видел прежде такой цвет.
– Да ну? И на ком же?
Громов нахмурил брови. С ответом на вопрос он не торопился.
– Эй, эй, эй! Постойте-ка, парни. – Варфоломей шагнул слегка вперед, оставляя байк позади, но затем тут же отступил обратно, заметив, что кольцо из обнаженных по пояс аборигенов начинает неумолимо сужаться. – Да вы че, братаны? Мы же все тут цивилизованные люди. Давайте потолкуем. Ясен перец, мы слегка погорячились… Никакому там вашему Груше мы не собирались ничего делать… Это была шутка…
– Груше она не показалась смешной, – жестко отрезал предводитель местной группировки. – И нам она тоже смешной не кажется. Просекаешь тему, баклан?
Серпуховские сгрудились возле своих байков в самом центре заправочной станции. В некотором отдалении от товарищей находился только Крученый. Он опустил на глаза очки, затравленно оглянулся по сторонам, то ли прикидывая возможность стремительного отступления, то ли оценивая пространство для маневров. Рука опустилась в правый карман куртки. Крученый нащупал в нем свой заветный увесистый кастет и просунул пальцы в холодные металлические отверстия. Слабое утешение… Рваться в бой с таким оружием против того, которым располагал противник, все равно что бросаться с голыми руками на танк.
