С этими словами старушка простилась с Марией Васильевной и ушла. Мария Васильевна подумала, подумала да и пошла пешком на Смоленское кладбище. Там она нашла часовню рабы Божией Ксении, простояла в ней несколько панихид, поплакала, хотела было и от себя панихиду отслужить, да денег у нее не было. С наступлением ночи пешком она отправилась в общежитие.
На другой день женщина не могла встать с кровати – так у нее болели ноги после вчерашних ходьбы и стояния на панихиде, поэтому в канцелярию она не попала. Через день боль стихла, и Мария Васильевна вновь отправилась в ставшую привычной инстанцию. К великому ее удивлению, на этот раз ей сообщили, что в настоящее время г-н Михайлов проживает в Кишиневе, и вручили заветный адрес забывчивого супруга.
В скором времени Мария Васильевна подала прошение в Санкт-Петербургский окружной суд о выдаче ей законной части из пенсии мужа. Прошение было удовлетворено, и суд определил выдавать ей из пенсии мужа 30 рублей в месяц.
Бывало, что во время панихид и молебнов кому-то из присутствующих на могиле блаженной Ксении являлась молящаяся старая женщина с посохом в руке. Если видение случалось человеку, виновному в каких-либо прегрешениях, то лицо у женщины было строгим, даже сердитым, а слова, с которыми она к нему обращалась, – грозными и непререкаемыми. Так, например, одному мужчине, страдавшему пристрастием к спиртному, за которого усердно молились мать и жена, Ксения явилась и сурово сказала: «Брось пить! Слезы матери и жены твоей затопили могилу мою! Встань!».
Уверовав в то, что блаженная Ксения из загробного мира откликается делами милости, многие люди, не знавшие ее при жизни, стали прибегать к ходатайству святой перед Богом. Служили панихиды по блаженной. Из достоверных источников известно, что в 20-х годах XIX века на ее могилу шел и шел народ, свято веря, что Ксения не замедлит откликнуться на молитвенный зов. Каждый хотел иметь хоть что-нибудь с последнего мирского приюта праведницы, а так как, кроме землицы, взять с могилки было нечего, то ее и брали, веря, что это – лучшее средство от болезней и горестей.
Так, по горсточке, и разбирали насыпь над гробом усопшей. Кладбищенским работникам ежегодно приходилось делать новую насыпь, которую так же, как предыдущую, разбирали посетители. Тогда сверху положили каменную плиту. Но ее постигла та же участь – посетители разбили плиту на мелкие кусочки и разнесли по домам. На место разрушенной плиты поставили еще одну, но и с ней случилось то же.
