Она была счастлива. Она нашла мужа, понимавшего ее и разделявшего ее интересы, с кем можно было обсуждать и философию, и классическую мифологию, а от его улыбки улетучивались все тревоги и не были страшны никакие невзгоды.
С годами к Фрэнку стали относиться с большей терпимостью, но избавиться от акцента ему так и не удалось. Хотя некоторые, вроде жен Билли Уишарта и Джо Рафферти или матери последнего, завидев Фрэнка, по-прежнему демонстративно переходили на другую сторону улицы, но в целом его жизнь постепенно наладилась. К 1925 году Ханна и Фрэнк решили, что встали на ноги и имеют достаточно стабильный доход, чтобы завести ребенка, и в феврале 1926 года у них родилась дочь.
Ханна вспоминала, как проникновенно и мелодично Фрэнк пел колыбельную, укачивая их малютку. «Schlaf, Kindlein, schlaf. Dein Vater hьt’ die Schaf. Die Mutter schьttelt’s Bдumelein, da fдllt herab ein Trдumelein. Schlaf, Kindlein, schlaf». [18]
В той маленькой комнатке, освещенной тусклым светом керосиновой лампы, морщась от боли в спине и сидя на сломанном стуле, он ей признался:
— Я так счастлив, что не могу в это поверить!
И его лицо было озарено не светом лампы, а сиянием, исходившим от крошечного существа в колыбельке, чье ровное дыхание выдавало глубокий и спокойный сон.
В один из мартовских дней алтарь украсили вазами с цветами из сада Фрэнка и Ханны, и их сладкий аромат наполнил всю церковь и ощущался даже на задних рядах церковных скамей. Ханна надела бледно-голубое платье с фетровой шляпкой в тон, а Фрэнк — костюм, в котором женился и который даже спустя четыре года после бракосочетания был ему по-прежнему впору. Крестными родителями выбрали кузину Фрэнка Беттину и ее мужа Уилфа, которые специально приехали из Калгурли, и сейчас оба с умилением улыбались, разглядывая младенца на руках у Ханны.
Преподобный Норкеллс стоял возле купели и неловко пытался открыть нужную страницу молитвенника, заложенную яркой закладкой на обряде крещения. Неуверенность его движений могла вполне быть связана с доносившимся от него запахом спиртного.
— Прошло ли сие дитя обряд крещения? — начал он.
Был жаркий воскресный день, и жирная мясная муха громко жужжала, так и норовя пристроиться на краю купели, чтобы напиться, но крестные родители ее отгоняли. Однако она и не думала сдаваться и в конце концов оказалась в воде, куда ее отправила Беттина ловким движением веера. Викарий, не прекращая обряда, выудил ее оттуда.
