далекие края, где я всегда был в безопасности и не знал голода и одиночества, страха и смерти. Я
оказался дома.
***
Тот, кто пришел к Душеприказчику был не один. С ним оказалась странная мохнатая зверюшка –
очень смышленая и способная повторять за ним некоторые слова. Он называл ее – Ша, что на
языке его народа означало – верный друг. Душеприказчик рассказал о себе все без утайки.
Мрачный старец долго смотрел ему в глаза, и грустно покачав головой, произнес:
- Я поклялся своей жизнью, что никогда не буду жить ради другого человека и никогда не
попрошу и не заставлю другого человека жить ради меня. В этом была моя ошибка. Но тебе
выпала иная участь, так неси ее с желанием, так как иного выбора у тебя, увы, нет.
- Зачем все это? – взмолился Душеприказчик.
- Верь. Вера порой совершает, гораздо большие чудеса, нежели чародейство или колдовство. Наш
мир многогранен и не так уж прост. Любовь не ограничивается чувствами, а смерть - могильным
надгробием. Главное верить и ты сам все поймешь. Да и события в нашем мире столь не
предсказуемые, что порой их последовательность сводит нас с ума, заставляя верить в чудеса…
Они ни одну бессонную ночь просидели возле нетлеющего костра, разговаривая о том странном
месте, где свела их коварная судьба.
На рассвете последнего дня, старец ушел. Душеприказчик кинулся ему вслед, но твердая рука
остановила его.
- Ты сам поможешь себе, - наставительно произнес собеседник и исчез.
Ночной морок рассеялся, унеся с собой память прошедшей ночи. Может быть, и не было вовсе
странного одинокого скитальца с его мудрыми наставлениями, а может быть именно он и помог
Душеприказчику выжить в этом, лишенным всего живого, мире. И только причудливая зверюшка,
с этого дня всегда была с ним рядом и не давала отчаянью и сомнениям пленить его разум.
***
Мы шли по длинным змеевидным коридорам, которые казались мне бесконечными нитями
ведущими нас прямиком в ад. Извилистые переходы, обрушенные лестницы и винтовые подъѐмы,
спуски, мелькавшие в свете тусклого факела, сводили меня с ума. Где-то рядом жалобно
попискивал Ша. Я, во тьме, нащупал зверюшку и, поймав ее, посадил себе на плечо, в знак
доброго поступка она уткнулась мне пушистой мордочкой в щеку и затихла.
- Это подвалы принадлежали еще королю Петру Справедливому, - с гордостью произнес
Проклятый. Имя давно усопшего правителя эхом разлетелось по узким коридорам, утонув в
