запредельных народов, и тот, кто не часто выходил за порог своего дома, представлял себе
чужеземцев мерзкими тварями, живущими совсем по иным, животным законам.
Остановившись возле высокого каменного домика со странными вытянутыми окнами и
изогнутыми крышами, я с нескрываемым восторгом не мог оторвать от него взгляда.
- Здесь раньше жили, Колонийцы, - заметив мою реакцию, произнес Проклятый. – Они пришли к
нам с далеких Северных гор. Поэтому их дома более высокие и значительно крепче наших.
Странный шум в конце улицы заставил Душеприказчика остановиться и обнажить стилет.
Секунду, он стоял не шелохнувшись, а затем убрал оружие.
- Не бойся. Это свои.
- Свои? – не совсем понял я.
Проклятый согласно кивнул и на его лица возникла едва заметная улыбка.
Среди пустоты разрушенных домов появилась худая, сгорбленная фигура. Прихрамывая на
правую ногу, незнакомец стал быстро приближаться к нам.
- Я ждал твоего возвращения, - остановившись напротив, добродушно произнес старик.
Только сейчас я заметил его наполовину сгнившее лицо и запекшуюся кровь на самой макушке.
- Он что мертвец? – не в силах скрыть своего удивления, вслух произнес я.
Проклятый, ничего не ответив, крепко обнял незнакомца.
- Приветствую тебя, Судли.
Я мог поклясться: на лице Проклятого возникли настоящие человеческие чувства. С
нескрываемым трепетом он поклонился и крепко обнял мертвеца.
Старик был одет в обветшалую одежду земляного цвета. Шаркая босиком по каменным плитам
мостовой, он напоминал вечного странника, неспособного обрести покой.
Я шел вслед за Проклятым, с удивлением замечая, что за последние дни, тот сильно исхудал и
осунулся. Его шаг стал тяжелее, дыхание участилось, словно неведомый распорядитель навесил на
его плечи десяток лишних лет.
- Если бы ты знал, как я устал, Судли. Не хочу даже думать, сколько времени прошло с того
злополучного дня, - внезапно, с некой грусть, произнес Душеприказчик.
Старик остановился и, посмотрев на Проклятого, изрек:
- Это тяжелое бремя. Но тебе придется пройти этот путь до конца.
***
Мы зашли за высокие резные ворота и оказались на небольшой поляне, где среди пожухлой
травы, будто выросшие из земли, торчали крохотные, покрытые мхом валуны. Чуть подальше,
будто надзирая за каменным садом, высилась высокая мраморная статуя прекрасной девы. Я
нервно обхватил дорожную суму, в которой среди всякого барахла лежал портрет той, кто сейчас с
