вполоборота, с интересом рассматривала древнюю как сама смерть старуху: серое морщинистое
лицо было сжато, словно гнилой овощ, а ввалившиеся глаза, казались двумя ужасными земляными
рытвинами. Девушка вглядывалась в чужое лицо, с интересом и страхом узнавая в них, знакомые
для себя черты. Великолепная зарисовка казалась мне до боли знакомой, будто я уже видел ее
раньше. Но, с сожалением, я понимал, что не моя рука вырисовывала эти идеальные контуры.
- Это не мой рисунок, - медленно протянул я.
- Я нашел его рядом с тобой, - уточнил Проклятый. – И честно говоря, если этот клочок бумаги
поможет нам пробраться за городские стены, мне все равно кто накалякал его. Пусть даже это
происки самого Дьявола!
Услышав подобное объяснение, я недовольно поморщился, но ничего не ответил. Перед глазами
застыл образ прекрасной женщины узревшей свою ужасную старость. Мерзкая старуха и молодая
красавица как две стороны одной сущности. А ведь может именно такая судьба и ждала нас
впереди?
***
Первое утро после произнесенной клятвы, и первое - встретившее его холодом и пустотой в
новом мире, наполнило сердце Проклятого болью и страданиями. С сегодняшнего дня он не
принадлежал себе. Теперь его душа и тело предназначались лишь для одной цели – уплата грехов,
и Душеприказчик должен был стать разменной монетой в счет вечного долга тысячи мертвых
соплеменников.
Несколько дней он просидел возле полуразрушенной церквушки и пытался хоть как-то согреться.
Ужасно хотелось есть.
Серое небо еще больше давило на плечи словно было собранно из тысячи острых камней,
которые того и гляди могли обрушиться на голову небесной карой.
Вздрагивая от каждого шороха, Проклятый с ужасом вспоминал горящий как стог сухого сена
город: закрывая уши, он не мог прогнать душераздирающие крики помощи и невыносимый плач
женщин и детей.
На третий день Проклятый уже не реагировал на призрачные тени и стоны, доносящиеся с
огромного кладбища. Охватившее его отчаянье медленно пожирало изнутри. Несколько раз он
пытался покончить с собой, разрывая запястья острой гранью каменной плиты. Но смерть, словно
брезгуя им, давала несчастному еще одну возможность выжить в этом мертвом мире.
Путая день и ночь, Душеприказчика била нервная дрожь. Кутаясь в лохмотья одежды, отрытые
из ближайшей могилы - он все же решился добраться до дальней границы кладбища. Питаясь
