жизни так и не смог выполнить последнюю волю умершего…
…Я уныло брел следом за проклятым, безразлично взирая на каменные остовы памятников и
забытых всеми надгробий; Ша едва поспевал за мной.
Затянутое серой пеленой небо видимо уже очень давно не видело ласкающих лучей летнего
солнца. Сейчас, я без всякого страха вглядывался в надписи на почерневших от времени крестах,
и равнодушно переступая через могилы, пытался представить, сколько же поколений покоятся на
этих бескрайних просторах.
Проклятый не обращая на меня внимания, выглядел мрачнее тучи.
- Постой, а ну постой! – не выдержав, я внезапно остановился, не желая продолжать это
бессмысленное путешествие.
- Это твое дело! Можешь оставаться здесь сколько хочешь!
- Очешь! –прошептал Ша, на плече хозяина.
Проклятый, не собираясь меня слушать и не сбавляя шаг, скрылся за одним из склепов.
- Погоди! - внезапно спохватился я.
Ужасно не хотелось оставаться здесь одному из-за собственной заносчивости.
- Да остановись ты! – я что есть сил, схватил Душеприказчика за плечо и развернул к себе. И в
один миг осекся, испугавшись собственной напористости.
Меня словно кинжалом пронзил холодный взгляд абсолютно черных глаз, но вместо гнева
Проклятый внезапно произнес:
- Хорошо, может ты и прав. Пойдем вместе. Только есть определенные правила: первое, не
задавать вопросов, второе – идти быстро.
Я, облегченно вздохнув, кивнул.
***
Мы поднялись на высокий холм, где не было: ни могильников, ни леденящих душу надгробий.
Здесь я впервые за долгие дни ощутил себя живым человеком, словно и не было этих бесконечным
скитаний погружающих меня в мир хаоса.
- Это пристань слепого Езефа. И он очень не любит чужаков, тем более, таких как ты. Поэтому
постарайся поменьше болтать. А если уж очень захочешь что-то спросить, то лучше оставь этот
вопрос при себе.
Душеприказчик произнес эту достаточно длинную, по его меркам тираду даже, не
удосужившись взглянуть в мою сторону. Я молча кивнул, абсолютно не переживая заметит ли он
это или нет.
Мы спустились к небольшому берегу, где напротив старой покосившейся лачуги окруженной
растянутыми рыбацкими сетями покачивалась на волнах длинная скрипучая лодка. Возле нее
стоял небольшой деревянный мостик, на котором, уставившись на затянутое облаками сумеречное
небо, возвышалась высокая фигура старика. Его обветшалая мешковатая одежда развивалась на
