— Невежа! — Реб Довид-Арон даже затрясся от возмущения.
— Если вы такой деликатной выпечки, то возьмите веник и выметите мусор, который вы нанесли за двадцать лет, — ответил ему столяр.
Вержбеловский аскет остолбенел и вылупил глаза: чтобы он брал веник и выметал мусор? Ясно как день, что он имеет тут дело со стоящим на нижней ступени, человеком с улицы. И реб Довид-Арон начал потихоньку отступать, отряхивая от пыли свой лапсердак, пожимая плечами и скроив обиженную мину. К этому времени другие сидельцы молельни повылезли из своих углов, собрались со всех сторон и молча смотрели, как работает столяр. Но он на них даже не взглянул — жаль времени. Кроме того, он вообще не питал почтения к евреям, устраивающим из святого места свинарник, не рядом будь упомянут. Эльокум Пап положил доску на колено и провел по ней пилой. Вдруг он услыхал такие разговоры, что у него руки опустились.
— К чему это деяние строительства и ремонта? Поляки тоже кричат, чтобы евреи покинули Польшу.
Это сказал еврей, которого Эльокум Пап знал по Синагогальному двору: его прозвали «сумасшедший венгерский раввин».
Реб Мешулем Гринвалд происходил из Прессбурга[18], что в Словакии. В городе поговаривали, что хотя реб Мешулем Гринвалд из фанатично набожных венгерских хасидов, он разбирается в светских науках и владеет иностранными языками. Он жил в Берлине и вел там дискуссии с учеными антисемитами. Но когда этот со свастикой, да сотрется его имя, взял власть, ребу Мешулему Гринвалду пришлось подвергнуться суровым преследованиям, продолжавшимся, пока он не бежал из Германии. Где он оставил семью, не знает никто, и он в том числе. Он вбил себе в голову, что должен написать трактат, опровергающий утверждения ученых антисемитов, и тем самым одолеть германского гонителя. Венгерский раввин долго скитался, пока не застрял в Вильне среди литваков. Теперь он говорит каждому прохожему на Синагогальном дворе, что надо сделать, чтобы одолеть этого, да сотрется его имя, из Берлина. Его план представляет собой смесь безумия и детской наивности, но от его речей порой отнимаются руки и ноги. Вот и Эльокум слышит теперь слова, от которых чувствует растерянность и подавленность.
— Кто же берется строить и ремонтировать во время потопа? Прежде чем вы закончите, этот сатана-разрушитель придет и сметет все. Необходимо прежде всего показать миру, что сатана-разрушитель измыслил на евреев лживые наветы. Тогда все народы выступят против него и уничтожат его. Тогда можно будет браться за строительство.
