— Нет, медлить нельзя! Дело очень серьёзное!
— Хм, вы имеете в виду свиней, так?!
— Да-да, свиней.
— Но что вы мне предлагаете делать? Не могу же я просто пойти к родителям и сказать: давайте уволим Колетт, а не то один чокнутый частный детектив объявит вендетту силам зла и, не ровён час, погибнет в неравной схватке с ними!
Мильфина мечет в меня яростные взгляды-молнии.
— Ладно-ладно, он не чокнутый, а… эксцентричный? — поправляюсь я.
Не похоже, чтобы эта формулировка её вполне устроила, но, раз ей от меня кое-что нужно, она не подвергает меня ещё большей обструкции.
— В общем, Мильфина, с увольнением дело не пойдёт. Ещё есть идеи?
— Найди для Колетт новую жертву.
— Что-что?
— Другого кавалера, в которого она сможет вонзить свои французские когти.
— Но как я это сделаю? — шиплю я.
Улыбаясь, Мильфина встаёт:
— Что-нибудь придумаешь. Мне надо бежать, не могу не заскочить в «Альди».
М-да, очевидно, её настроение несравненно улучшилось. Конечно, меня озадачила, сама в магазин побежала. Просто уму непостижимо! На душе кисло и тоскливо.
Подскакиваю и пытаюсь вовлечь Мильфину в дальнейшую беседу, но она любезно отшивает меня.
— Спасибо, МАКС, — улыбается она, — ты славная девочка.
На подходе к двери закусочной её настигает голос Хайнца:
— Сегодня скидка на силезские[16] маринованные огурцы.
Не оборачиваясь, Мильфина отвечает:
— Знаю, поэтому и иду.
Я в растерянности стою посреди закусочной. Хайнц дружелюбно приглашает меня подпеть ему, но я предпочитаю поскорее отправиться домой. Бежать в кино уже в любом случае нет смысла, ваш фильм наверняка начался.
Марширую домой, настраиваюсь на разговор с Колетт. Она как раз занята тем, что выписывает вензеля из инициалов. Переплетения Cs и Ks. Надо понимать, «Колетт» и «Кулхардт». Ты смотри, да тут всё серьёзно… Я уже слышу звон свадебных колокольчиков.
— Колетт, у вас найдётся минутка? Мне необходимо с вами переговорить, — начинаю я.
— Я нье бряла прнлинэ! Их съела пёвар!
Я вздыхаю. Возле неё стоит пустая коробка из-под пралине, к тому же страсть Колен к шоколаду всем известна.
— Ох, très bien[17], — с облегчением произносит она, затем снова занимает оборонительную позицию. — Если ви гёворьите о плятьем из дёрёгёй магазьин, я её не бряль, она висьеть в мои шкяф. Я решиль, ваша маман её вибрёсить и мне подарьить.
Качаю головой.
— Нет, и не об этом.
Колетт напряжённо раздумывает, видимо пытаясь сообразить, о чём именно из её милых шалостей мне удалось узнать.
