— Ну давай, — настаиваю я. Трусы на мне едва не лопаются. — Займемся сейсмическим сексом.
— Сейсмическим? — Хоуп с недоумением смотрит на меня.
— Ага.
Я постоянно пополняю обширную классификацию видов секса, которыми стоит заняться. Вот лишь немногие из них: секс с новым партнером (основной вид, всегда забавный), секс в душе (на самом деле технически это сложнее, чем показывают в кино), дружеский секс на безрыбье (эротическая разновидность аварийного пайка), секс по пьянке (тут все понятно), секс в отеле (можно перевернуть все вверх дном, убираться все равно не придется) и утренний секс (о поцелуях с языком и речи быть не может). Во всем, что касается секса, я сущий подросток.
Но на Хоуп мои старания не производят никакого впечатления.
— У меня завтра аукцион маринистов, — говорит она и решительно убирает мою руку из-под своей пижамы.
— Ты хоть понимаешь, до чего нам повезло? — не сдаюсь я. — Мало шансов, что на Манхэттене снова случится землетрясение.
— Да уж больше, чем на то, что мы сейчас займемся сексом, — зевает Хоуп, переворачивается на спину и закрывает глаза.
— Ну давай, я быстро.
— Прости, но я хочу спать.
— А как же мои желания?
Хоуп закатывает глаза.
— Мы занимались сексом три часа назад, — отвечает она.
— Ведь правда было потрясающе?
Хоуп открывает второй глаз.
— Даже земля содрогнулась, — нежно улыбается она, причем, что редкость, без привычной иронии.
Я люблю эту ее улыбку, до чего приятно чувствовать себя ее причиной и следствием.
— Вот видишь, — настаиваю я.
Хоуп тянется ко мне и чмокает меня в губы.
— Спокойной ночи, Зак.
Ее тон не оставляет надежды на то, что она передумает. Не то что бы я считал, но, сдается мне, с тех пор как зашла речь о помолвке, мы занимаемся сексом намного реже. Я перекатываюсь на живот, напрягшийся член утыкается в простыню, и это прикосновение причиняет мне боль. Потом переворачиваюсь обратно на спину и смотрю на засыпающую Хоуп. Мне нравится, как она складывает руки под щекой, точно ребенок, притворяющийся спящим, нравится, как поджимает колени, сворачиваясь клубочком. Не так-то часто я вижу Хоуп, которая лежит спокойно, так что сейчас любуюсь ее красотой и, как всегда, удивляюсь слепому случаю, который привел этого ангела в мою постель.
— За что ты меня любишь? — не раз допытывался я у Хоуп.
— У тебя большое сердце, — ответила однажды она. — Ты всю жизнь заботишься о братьях, даже не задумываясь о том, сколько для этого нужно сил и любви. Ты уверен, что должен сам всего добиться, что ничего в жизни не дается даром, а это значит, помимо всего прочего, что ты никогда не станешь воспринимать меня как должное, — сказала она. — Все парни, которые у меня были, любили меня за мои возможности, за то, чем я стану для них, когда мы поженимся, видели во мне лишь дополнение к богатству. Ты же не строишь на меня грандиозных планов. Ты любишь меня такой, какая я есть, а это значит, что ты всегда будешь меня любить, вне зависимости от того, кем я стану.
