Подняв трубку, Джон Таннер набрал код Нью-Джерси.
— Привет, Эли.
— Привет, дорогой. Ты что-нибудь забыл?
— Нет... Просто соскучился. Чем ты занимаешься?
В доме номер двадцать два по Орчед-Драйв в Сэддл-Вэлли Элис Таннер счастливо улыбнулась.
— Чем занимаюсь?.. Согласно приказу великого хана я надзираю за тем, как его сын убирает в подвале. И, подчиняясь воле того же хана, заставляю его бедную дочь жарким июльским утром корпеть над книгами, которые им в школе велели прочитать за лето. Как еще она сможет попасть к двенадцати годам в Беркли?
Таннер почувствовал в голосе жены недовольство. Кода она была маленькой девочкой, то проводила летние каникулы в грустном одиночестве. И теперь ей хотелось, чтобы каникулы дочери были беззаботными и веселыми.
— Хорошо, пусть она отдохнет...
— Звонила Нэнси Лумис и спрашивала, сможет ли Дженет прийти к ним на ленч...
— Эли... — Таннер переложил трубку в левую руку. — Я бы отложил визит к Лумисам на несколько дней...
— Почему?
Джон знал Джима Лумиса по совместным поездкам на восьмичасовом экспрессе.
— Джим затевает какую-то аферу на бирже и пристает ко всем в поезде с предложением войти в долю. Если он не поймает меня на этой неделе, то мне удастся отвертеться.
— А что говорит Джо?
— Он ничего не знает об этом. Джим не хочет, чтобы Джо знал... Конкурирующие фирмы, понимаешь?
— Но я не понимаю, каким образом приглашение Дженет на ленч может...
— Я просто не хочу попасть в неловкое положение. У нас нет тех денег, что ему нужно.
— Ну хорошо, пусть будет по-твоему.
— И... сделай мне еще одно одолжение. Не отходи сегодня далеко от телефона.
Элис Таннер удивленно вскинула брови.
— Почему?
— Я не буду сейчас рассказывать, но мне могут позвонить по важному делу... мы с тобой много говорили об этом...
Элис Таннер непроизвольно понизила голос и, не сдержав улыбки, заговорщически прошептала:
— Тебе предложат что-нибудь стоящее?
— Возможно. Они собирались позвонить домой, чтобы договориться о встрече.
— О, Джон! Как это здорово! Я так рада...
— Да, предложение может оказаться... интересным. — Ему вдруг стало трудно говорить. — Я позвоню тебе позже.
— Это чудесно, Джон! Конечно, я буду ждать. Я сделаю звонок погромче, так что его будет слышно даже в Нью-Йорке!
— Я позвоню тебе позже, — повторил он.
— И расскажешь подробности, ладно?
Таннер медленно положил трубку на рычаг и вздохнул. Пришлось солгать... но зато его семья останется дома.
Он знал, что нужно переключиться на проблемы телекомпании. Фоссет предупреждал, что в его поведении не должно быть никаких отклонений от нормы. А нормой для директора службы информации была напряженная работа. Таннера знали в руководстве компании как человека, который в любой ситуации безошибочно прогнозирует возможные трудности. Теперь наступил момент, когда главное — не допустить хаоса. Он взял трубку телефона.
