Коул громко рассмеялся, поднимая кальку с карты.
— Ты планируешь, мы выполняем. Вот здесь все дороги, ведущие в город.
— Мы ведь уже составляли схему.
— Джордж забыл захватить копию, а все остальные карты в деле. На командном пункте должна быть карта района боевых действий.
— Это моя вина, — улыбнулся Грувер. — Я до двух ночи был на совещании, а к половине седьмого нужно успеть на самолет. Я забыл и бритву, и зубную щетку, и Бог знает что еще.
Телефон опять зазвонил, и Грувер снял трубку.
— ...Понятно... подождите минутку — Он опустил руку с трубкой и повернулся к Лоренсу Фоссету: — Наш второй шофер не поладил с Кардоуном...
— О Господи! Надеюсь, ничего страшного не произошло?
— Нет-нет. Вспыльчивый чемпион попытался вылезти из машины и затеять драку, но все обошлось.
— Передай шоферу, чтобы ехал назад в Вашингтон. Пусть выбирается из этого района.
— Возвращайся назад, Джим... Да, конечно, можешь... О'кей. Увидимся на базе. — Грувер положил трубку и подошел к столу.
— А что Джим «конечно, может»?
— Оставить машину в Мэриленде. Ему кажется, что Кардоун запомнил номер.
— Прекрасно. А что семья Цезаря?
— Их хорошо проинструктировали, — сообщил Коул, — теперь они ждут не дождутся, когда объявится некий Джузеппе Амбруззио Кардионе. Сын Цезаря из штанов выпрыгнет, чтобы лишний раз доказать, что не имеет ничего общего со своим папочкой.
— Что это значит? — Грувер поднес к сигарете зажигалку.
— Старик Цезарь сколотил рэкетом состояние. А его старший сын работает в конторе окружного прокурора и фанатично ненавидит все связанное с мафией.
— Замаливает семейные грехи?
— Да, что-то в этом роде.
Фоссет подошел к окну и поглядел вниз на ярко-зеленый ковер Центрального парка. Когда он заговорил, голос его был очень тихим, но в нем звучал такой неподдельный азарт, что его коллеги не смогли сдержать улыбок.
— Игра началась. Ставки сделаны. Все они напуганы и сбиты с толку. Ни один не знает, что произошло и как нужно себя вести. Теперь мы подождем и посмотрим. Дадим им передохнуть. Исчезнем на двадцать четыре часа... И у «Омеги» не будет выхода. Им придется действовать.
* * *
Среда, десять пятнадцать утра
Когда Таннер приехал в свой офис, было уже четверть одиннадцатого. Хотя он понимал, что Фоссет прав, ему с большим трудом удалось уговорить себя выйти из дома. Сев за рабочий стол, Таннер принялся просматривать почту и записки. Все просили совета. Никто не желал принимать решения самостоятельно.
«Как музыканты, чутко следящие за взмахом дирижерской палочки. Или собрание, послушное воле своего председателя», — подумал он.
