— Гм!.. Может, он и студент, я почём знаю?
— Да я-то знаю, что он студент.
— А мы, барин, не можем этого знать, — промолвила баба почему-то особенно убедительным тоном.
Кажется, она со словом «студент» соединяла понятие о чём-то дурном и недозволенном, и потому защищалась.
— Мы этого не можем знать! Мы люди бедные! Сами своим тяжёлым трудом перебиваемся.
— Я вижу, что вы бедные люди. Но он вам, должно быть, очень мало платит.
— Платит? Обещал по полтиннику в месяц, да что-то этого не видим. Да и где ему взять? По три дня сидит без хлеба. Иной раз сжалишься и дашь ему от себя…
«О, Господи! — с содроганием подумал Смуров. — Что же это такое?»
А баба продолжала:
— Так, впустили его… отчего не впустить, когда человек просит… Чулан-то у нас незанятый стоит, ну, вот ему и отдали чулан, а только платы мы от него никакой ещё не видали.
— А где же этот чулан?
— А вам разве надо?
— Да, я его приятель и хочу посмотреть.
— Да мне что ж, смотрите, коли охота, только что ж там смотреть? Там и смотреть-то нечего… Кровать ему мой муж сколотил, да чемоданишко его старый, да книжек два десятка, — вот и всё его добро. Господин он бедный; такая у него бедность, какой и не встретишь… Уж на что мы беднота, а он жалчее нас… Посмотрите, коли охота.
Она оставила бельё в лохани, вытерла руки фартуком и повела Смурова в дом.
Прямо из сеней был ход в кладовку, но там было темно; пришлось зажечь спичку, чтобы разглядеть внутренность.
Да, в ней всё было так, как описала жена водовоза. Сколоченная из досок кровать, чемодан Колтухина и книги. Смуров посмотрел, покачал головой и вышел. Он простился с бабой, пообещав зайти позже, когда придёт её жилец, и, выйдя на улицу, поспешил сесть на первые попавшиеся дрожки.
Он торопился обратно, боясь, чтобы Колтухин не ушёл из университета. Он приехал как раз к концу последней лекции и остался ждать у входа.
Студенты выходили; между ними был и Колтухин. Смуров пошёл рядом с ним, о чём-то заговорил и нарочно отстал, давая товарищам пройти вперёд.
— Слушай, Колтухин, у меня к тебе просьба! — промолвил он.
— Что? — рассеянно спросил Колтухин.
— Зайдём ко мне на минутку.
— Зачем?
— Так… у меня есть дело… Видишь, — и Смуров старался тут же придумать какое-нибудь дело, — видишь ли, я перевёл одну вещицу с немецкого… и в одном месте встретил затруднение. Ты ведь лучше моего знаешь немецкий язык, вот я и хочу, чтобы ты мне помог…
— Я устал! — неохотно отозвался Колтухин.
— Тем лучше, у меня отдохнёшь.
