И американцу это удалось. Три года спустя в Праге он убил брата Талейникова.
Интересно, где Скофилд теперь? Срок его службы тоже составляет четверть века. Они оба прекрасно служили. Но в Вашингтоне дела делались без особых сложностей, там четко знали, кто враг. Ненавистному Скофилду не приходилось иметь дело с маньяками-любителями из "Девятки". Разумеется, и в Госдепартаменте были свои безумцы, но там дело было поставлено под жесткий контроль. Василий должен был признать это. Через несколько лет, если только Скофилду удалось выжить в Европе, избежать провала, он, возможно, будет уже на пенсии, выращивать цыплят или цитрусовые где-нибудь в отдаленном уголке земного шара или напиваться до одури. Ему не надо было беспокоиться о собственной шкуре, в Вашингтоне его не обидят. Он должен быть озабочен собственным выживанием только в Европе.
Да, многое изменилось за эти двадцать пять лет... И Василий тоже изменился. Например, эта сегодняшняя ночь. И это уже не в первый раз. Прежде Талейников открыто мешал исполнению заданий этих дураков из разведслужбы. Еще пять лет назад он бы так не поступил, возможно, даже и два года назад. Он бы высказался против этой акции, вступив в конфронтацию со стратегами из "Девятки", и доказал бы на профессиональном уровне бессмысленность их затеи. Он был очень опытен, и его авторитетные суждения были бы услышаны. Но он не сделал этого сегодня. Он не делал этого вот уже два года, оставаясь руководителем операций по восточному сектору Берлина. Прежде он принимал свои собственные решения, мало заботясь о том, какую реакцию это вызовет в Москве. Он делал так, как считал нужным, доказывая свою правоту. И его самостоятельные поступки вызывали кучу жалоб и нареканий, в результате чего он наконец был отозван в Москву и посажен в кабинет, где как раз и разрабатывались эти дурацкие стратагемы политических провокаций наподобие той, что была предложена в отношении американского сенатора.
Талейников кончился. И он знал это. Теперь это был вопрос времени. Сколько еще ему осталось? Позволят ли они ему мирно закончить свои дни где-нибудь в глуши на маленьком приусадебном участке, выращивая урожай и беседуя с самим собой? Или эти маньяки вмешаются в его судьбу, сочтут, что "неординарный" Талейников опасен, если просто жив?
Он шел по улицам и с каждым шагом ощущал все большую усталость. Даже ненависть к американскому контрагенту, убившему его брата, притупилась на фоне этих чувств. У него вообще осталось так мало чувств.
