Молодой человѣкъ сунулъ кучеру въ руку пятіалтынный. Кучеръ ушелъ и минутъ черезъ пять вышелъ за ворота съ толстенькой, коротенькой горничной въ ситцевомъ платьѣ и бѣломъ передникѣ нѣмецкаго покроя.
— Здравствуйте, Феня, обратился къ ней молодой человѣкъ. — Мнѣ очень нужно видѣть Надежду Емельяновну. Нельзя-ли ее на минутку въ садъ вызвать? Мы завтра уѣзжаемъ съ дачи и мнѣ нужно сказать ей нѣсколько словъ. Вотъ вамъ на помаду… Возьмите…
— Можно то можно, отвѣчала горничная. — Я шепну ей… Только у насъ теперь женихъ сидитъ.
— Какъ женихъ? Какой женихъ? быстро спросилъ молодой человѣкъ и нижняя челюсть его какъ-то нервно затряслась.
— То есть онъ еще не женихъ, но мы его считаемъ за жениха. Они недавно овдовѣли я очень скучаютъ. У нихъ домъ на Петербургской и сегодня они намъ яблоковъ корзину изъ своего сада съ Петербургской привезли.
— Это такая гладкобритая морда съ носомъ луковицей? Такой въ родѣ пастора? Тотъ самый, что у васъ разъ на балконѣ съ Емельяномъ Васильевичемъ въ винтъ игралъ?
— Вотъ, вотъ… А только они не пасторы… Они чиновники…
«Фу… вздохнулъ молодой человѣкъ и почувствовалъ, какъ у него на лбу подъ фуражкой сталъ выступать обильный потъ. «Женихъ… Да развѣ онъ можетъ быть ея женихомъ? Вѣдь ему, я думаю, за пятьдесятъ лѣтъ».
— Подождите… Сейчасъ я шепну барышнѣ… Можетъ быть, она и выйдетъ къ вамъ… проговорила горничная и юркнула на дворъ.
— Постойте, Феня! окликнулъ ее молодой человѣкъ и спросилъ:- Что-жъ, онъ богатый?..
— Какъ-же-съ… А шведки? Вѣдь онъ на парѣ шведокъ въ собственной колясочкѣ пріѣзжаетъ. И по сейчасъ онѣ на дворѣ стоятъ. Ихняго кучера мы теперь чаемъ поимъ. Кромѣ того у нихъ домъ и въ саду яблоки. Сейчасъ я шепну барышнѣ.
Горничная сдѣлала движеніе.
— Еще чуточку, Феня! Одну минуту… остановилъ ее молодой человѣкъ и спросилъ: — да барышнѣ-то онъ нравится?
— Да что-жъ наша барышня?.. Тутъ главное папенька съ маменькой… Емельянъ Васильичъ ихъ очень цѣнятъ. Вѣдь они, этотъ самый женихъ-то, на хорошемъ мѣстѣ, говорятъ, они почти ужъ генералъ. Анна Федоровна тоже за ихъ внимательность большую къ нимъ склонность… Очень ужъ онъ имъ по нраву пришелся съ прошедшей недѣли, женихъ-то этотъ самый… Емельянъ Васильичъ все жалуются на ревматизмъ… простудились они тутъ какъ-то… Вдругъ этотъ женихъ являются къ намъ играть въ винтъ и привозятъ Емельяну Васильичу пару фуфаекъ. «Вотъ, говоритъ, это по веснѣ я заграницей купилъ. У меня цѣлая дюжина, такъ неугодно-ли вамъ парочку»… И подарилъ.
