Она протянула Волынскому руку.
— Мы еще рассмотрим это, — произнесла она.
Волынский поцеловал протянутую руку, низко поклонился перепуганной принцессе и, не глядя на Бирона, вышел из комнаты.
В соседней зале его догнал приятель, кабинет-секретарь Эйхлер.
— Артемий Петрович, — задыхаясь, проговорил он, — что ты сделал? Ты смертельно оскорбил герцога. Ведь он вассал Польши, он никогда не простит тебе.
Волынский остановился.
— Он не простит, — надменно проговорил Волынский, — зато она все поняла, и, я говорю тебе, мы дождемся его падения.
Эйхлер схватился за голову.
— Его падения! — воскликнул он. — Ах, Артемий Петрович! Мало тебе, что ты с обеими принцессами сдружился… Да пойми ты, несчастный человек, каковы узы императрицы с Бироном, пойми, что его детей она любит, как собственных.
— Но благо России… — начал Волынский.
Эйхлер только безнадежно махнул рукой. Несколько мгновений молчал и Волынский.
— Она детей может оставить при себе, — сказал он наконец.
— А его? — спросил Эйхлер.
— Его… — Волынский помедлил, — выслать из России.
— Выслать, — насмешливо проговорил Эйхлер, — у вас, в России, этого не водится. Твои же сторонники задушат его на первой станции. Она знает это и на это не пойдет. Берегись, Артемий Петрович!
«Надо кончать», — думал Волынский, возвращаясь домой.
«Надо кончать», — думал герцог, проходя от императрицы в свои покои.
Вернувшись домой, Волынский сейчас же послал за Лестоком и Хрущевым.
Вернувшись в свои покои, герцог сейчас же приказал заложить лошадей и поехал к цесаревне Елизавете Петровне.
Веселый и живой, никогда не унывающий француз,
Герман Лесток сейчас же прискакал на зов Волынского. Исключительным свойством Лестока была его живая энергия и способность сохранять прекрасное расположение духа во всевозможных обстоятельствах жизни.
Это был тип смелого, беззаботного авантюриста. Явившись в Россию в 1713 году, он попал в медики к Екатерине, а в 1718 году уже был сослан Петром в Казань, как видно, за участие в некоторых галантных похождениях. С воцарением Екатерины он был возвращен в столицу и назначен медиком к цесаревне Елизавете.
Цесаревна Елизавета сама была молода и нрава веселого. Присутствие галантного француза, понимающего вкус жизни и умеющего пожить, было как нельзя более кстати при маленьком дворе цесаревны, где любили танцы и веселье. Но за видимою беззаботностью в сердце француза таились грандиозные замыслы.
После смерти Петра II он ловко сплел интригу, набрал сторонников и смело предложил цесаревне овладеть престолом. Все ручалось за успех: любовь к ней народа, слухи о завещании Екатерины I, по которому, в случае бездетной смерти Петра II, престол должна наследовать Елизавета, а главное — любовь войска к дочери Петра.
