— Викторія! — удивленно замѣтилъ отецъ.
— Продолжайте! — воскликнула Викторія. — Только какъ сынъ сосѣда; продолжайте же!
Глаза ея потухли, она безпомощно улыбнулась и покачала головой. Потомъ, обратившись къ отцу, она прибавила:
— Я только хотѣла поправитъ его. Онъ преувеличиваетъ. Нѣтъ, я не хотѣла мѣшать…
Іоганнесъ услышалъ это объясненіе и нашелъ исходъ. Сердце его сильно забилось. Онъ замѣтилъ, что мать Викторіи со слезами на глазахъ и съ невыразимой нѣжностью глядѣла на нее.
Да, онъ преувеличилъ, фрёкэнъ Викторія права. Она была такъ любезна, что напомнила ему о томъ, что онъ не только сынъ сосѣда, но и товарищъ дѣтскихъ игръ дѣтей замка, и этому послѣднему обстоятельству онъ, конечно, и обязанъ своимъ присутствіемъ на этомъ праздникѣ. Онъ еще разъ благодарилъ ее. Когда онъ жилъ дома, лѣсъ при замкѣ вмѣщалъ для него цѣлый міръ, за которымъ лежали невѣдомыя, сказочныя страны. Въ тѣ годы Дитлефъ и Викторія часто посылали за нимъ, чтобы онъ принялъ участіе въ поѣздкѣ или игрѣ — это лучшія воспоминанія его дѣтства. Позднѣе, вспоминая объ этомъ, онъ увидѣлъ, что эти часы имѣли для всей его жизни значеніе, котораго никто и не подозрѣвалъ, и если его произведенія дѣйствительно, — какъ было сказано, — производятъ иногда впечатлѣніе, то этимъ онъ обязанъ воспоминаніямъ дѣтства, которыя вдохновляютъ его; онъ переживалъ снова то счастье, которое доставляли ему товарищи его дѣтскихъ игръ. Поэтому-то они оказали большое вліяніе на его произведенія. Къ обычнымъ добрымъ пожеланіямъ обрученнымъ онъ хочетъ прибавить личную благодарность дѣтямъ замка за тѣ счастливые годы, когда ихъ ничто не раздѣляло, за тотъ короткій, веселый лѣтній день.
Рѣчь кончилась, общество выпило, обѣдъ и разговори продолжались. Дитлефъ, обращаясь къ матери, сухо замѣтилъ:
— Мнѣ и въ голову не приходило, что это я написалъ его книги.
Но хозяйка дома не смѣялась. Она сказала, обращаясь въ дѣтямъ:
— Поблагодарите его. Это очень понятно; онъ росъ такимъ одинокимъ… Что ты дѣлаешь, Викторія?
— Я хотѣла въ благодарность послать ему съ горничной эту вѣтку сирени. Можно?
— Нѣтъ, — отвѣчалъ лейтенантъ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Послѣ обѣда гости разошлись по комнатамъ, вышли на балконъ, нѣкоторые спустились даже въ садъ. Іоганнесъ сошелъ съ балкона и направился въ бесѣдку. Тамъ сидѣло нѣсколько мужчинъ, въ томъ числѣ и помѣщикъ, они курили и громко обсуждали денежныя дѣла хозяина. Имѣніе его было запущено, въ саду росла сорная трава, заборы были сломаны, лѣса повырублены: говорятъ, что ему трудно даже вносить проценты за страховку имущества.
