Так разговаривали, лежа, два капитана, опасаясь, что сейчас немецкие и русские бойцы пустят в ход автоматы и перестреляют друг друга. Гауптман сел, крикнул команду:
– Нихт шиссен (не стрелять)! – А соседу сказал: – Мы с женщинами не воюем. Давай разойдемся по-хорошему.
Доронин тоже сел, крикнул своим, тем, кто уже обнаружил немцев:
– Не стреляйте. Я веду переговоры. Сейчас решим, как быть.
В этот миг раздалось несколько выстрелов из танковых пушек, снаряды тут же разорвались в развалине дома. Осколки и обломки от строения ранили девочек. Послышались стоны, плач, крики о помощи.
– Фриц, я пойду посмотрю, чем помочь.
– Иван, я с тобой.
Гауптман поднялся, решительно откинул автомат за спину и подошел к Доронину. Они с любопытством осматривали друг друга. Хофман был в бледно-зеленой форме, хорошо знакомой за годы войны. Китель и брюки изрядно помятые и поношенные. Это был фронтовой офицер, а не тот лощеный, какими их показывают в кино.
– Ты капитан и я капитан, – сказал фриц и, показав пальцем на ордена на груди Степана, добавил: – Ого-го!
Степан улыбнулся и, кивнув на Железный крест немца, поддержал:
– И ты тоже ого-го! Ну, пойдем.
Они поспешили к слепым, которые все еще причитали. Быстро помогли двум девочкам перевязать небольшие раны. Подошли разведчики и два немецких солдата. И те, и другие недоверчиво косились, не подходили близко к чужакам. Доронин сказал им:
– Отнесите убитую туда, где лежат другие.
Солдаты, наши и немцы, осторожно подняли хрупкое тельце и понесли к накрытым байковыми одеялами трупам Гриватова, баронессы Зоронсен, Марты и нескольких девочек. Рядом с ними, накрытые плащ-палатками, лежали шестеро убитых разведчиков. У Степана сердце обливалось кровью: шестеро отличных парней, они прошли огни и воды. И вот на пороге мира нелепая смерть все же подстерегла их.
– Танки всех вас убьют! – сказал гауптман.
– Мы надеемся, кто-нибудь вмешается, образумит этих дураков. У меня нет связи с командованием, не могу сообщить. Как назло, аккумулятор сел на рации.
– Убьют вас, убьют, – повторил Хофман. – Я бы хотел вам помочь. Но как?
– У тебя есть «фаусты»?
– Есть.
– Может, попугаешь, и танки сюда не полезут, а пеших мы своим огнем отобьем.
Хофман воскликнул:
– Хорошая мысль! Айн момент!
Он позвал ефрейтора Гольдберга, рядового Форса, рядового Зольмера. Вызванные тут же подбежали и встали перед командиром роты.
– По кустам вдоль ручья подберитесь к танкам и пустите в них три «фауста»!
