— Тебе, как егерю, по штату положен карабин. Вот и бери его.
— Да-а, он тяжелый, и вообще… — уже откровенно клянчит Лариска.
Человек я слабохарактерный и потому соглашаюсь.
— Ладно. Да поосторожнее там.
Склад угля, оставшийся еще от гидрографов, находится за ручьем. Уголь возим тележкой, попутно набираем воды.
Я устало закрываю глаза и впервые за этот год думаю о сигарете. Бросить курить каким-то непонятным образом заставила меня Лариска. Я даже сам не заметил, как это случилось. Взял… да и бросил. «Я ведь, Котенок, во всем беру с тебя пример, — сказала она тогда очень серьезно. — Что ты будешь делать, то и я. Давай вместе курить. Пусть токсины одновременно разрушают наши организмы». Конечно, не в этих словах дело. А в чем?
Рука ноет, пульсирует, словно туда переместилось сердце, и как-будто разбухает. «Дела могут быть, — озабоченно думаю я. — Заражение — и сыграешь, как принято сейчас говорить, в телевизор с одной программой: «Спокойной ночи, малыши!»
Окно в нашей спальне затянуто прозрачной пленкой. Чтобы зимой не выдувало тепло. По официальным данным, в бухте Сомнительной третья часть года приходится на жесточайшие пурги. Так что с печками мы еще помучаемся. Ну да сами добровольно пошли на это, никто нас не принуждал селиться в особняке. Нам вполне хватило бы однокомнатного домика, каких в поселке целая дюжина — выбирай на любой вкус! Но мы обжили эту громадину в семь комнат. Блажь? Пижонство? Конечно! Но в этом доме разместится контора заповедника, лаборатории и прочие службы. Надо обживать. И все же… Чтобы поддерживать нормальную температуру зимой во всем доме, придется дважды в сутки топить четыре круглые печи и плиту на кухне. Выдержим ли мы такой темп и объем работы, покажет скорая зима. В крайнем случае с отоплением кухни, кабинета, спальни и будуара, как выразилась Лариска, «обязательно совладаем».
Почти месяц мы угрохали на ремонт особняка. Даже подновили старый лозунг: «Гидрограф! Соблюдай правила техники безопасности в тундре». Мы не гидрографы, но теперь эти слова всегда будут напоминать мне о сегодняшнем дне. Самой сложной оказалась проблема мебели. Оттого и появилась мастерская с верстаком, где я восстановил собранную со всего поселка разнообразную рухлядь. Спальню обили старыми дорожками, на топчан постелили овчину, выкроенную Лариской из полушубков. В изголовье, но все же не над самой кроватью — техника безопасности! — подвесили керосиновую лампу. Есть, правда, и электричество, но не будешь же каждый раз заводить движок, а потом в одном белье бежать, чтобы его заглушить. Вешалку заменили роскошные оленьи рога. Олени здесь очень большие, много диких, поэтому они живут подолгу, отращивая свою костяную красоту. Я, конечно, был не в восторге от этих рогов, да еще в спальне, но Ларисе они понравились. Может быть, рога ей вообще ни о чем неприятном еще не напоминают?
