А если это так, то для всякой человеческой личности возникает и необходимость нравственного совершенствования в течение жизни».
Увы, какими бы верными ни были рассуждения ученого, последний заключительный вывод вызывает серьезные сомнения. Логическими посылами, и назиданиями не принудишь человеческую личность к нравственному совершенствованию. К этой цели направлена, в сущности, вся духовная культура. А весомых результатов, всеобщего нравственного прогресса не ощущается.
Но как такой прогресс мог бы осуществиться при условии неукоснительного соблюдения закона сохранения нервно-психической энергии? Он предполагает при увеличении концентрации этой энергии в одном месте соответственно уменьшение в другом. Иначе баланс не сойдется! Следовательно, прогресс должен бы сопровождаться равновеликим регрессом.
В какой-то мере, пожалуй, так и происходит в истории человечества. То, что мы называем научно-техническим или социальным прогрессом, осуществляется с огромным уроном для общества: духовным обнищанием личности, массовыми репрессиями, кровопролитнейшими войнами и т. д., а еще более — для окружающей природы. Достаточно взглянуть на состояние нашей планеты (биосферы), освоенной человеком. Отдельные «благополучные» регионы выглядят редкими оазисами на фоне обширнейших территорий, где природа резко обеднена, загрязнена, опустынена, да и духовная культура находится в таком же бедственном положении.
Спору нет, идет накопление информации. В этом отношении прогресс очевиден. Но только в суммарном выражении, как общее количество накопленных книг, статей, фактов, произведений искусства, открытых законов природы… Однако подобные массивы информации лишь в своей ничтожной части доступны для освоения конкретной личностью. А ведь духовная культура оживает лишь в том случае, если становится достоянием личности, воплощается в сознании, поступках, творчестве человека. Не реализованная в живом человеке духовная культура мертва.
И все-таки создается впечатление, что, следуя по пути, который проторяет мысль Бехтерева, есть надежда вырваться из замкнутого круга идей, постоянно возвращающих нас к признанию господства в мире смерти, а не жизни.
Для начала попытаемся отрешиться от привычки, обращаясь к науке, уповать только на знания — доказанные и утвержденные, как будто нет уже надежды на неожиданные прозрения научной мысли, открывающей новые области познания. Показательно, что Бехтерев это и имел в виду:
