Не правда ли, пророчески начертанная картина. Разве не победителем природы стал современный человек, вооруженный могучей техникой? Хотя в одной малости победа — окончательная! — остается все-таки за природой: она по-прежнему беззлобно и неукоснительно отправляет в небытие легионы «покорителей природы», как любые иные отходы, несовершенные продукты своего творчества, как отправляет на свалки сам человек сотворенные им предметы, технику…
Нет, о гордости и спокойствии нынешнего человека перед оскалом смерти говорить не приходится. Самые смертоносные войны в истории произошли именно в нашем веке. А что сулит будущее? Если не глобальную военную, то не менее гибельную экологическую катастрофу. Современный человек, порабощенный бытом, производством, техникой, силою государства и капитала, никакие ощущает себя всемогущим богом. Он все более разуверивается в грядущем счастливом будущем. И это предвидел Достоевский. Черт резонно замечает:
«Но так как, ввиду закоренелой глупости человеческой, это, пожалуй, еще и в тысячу лет не устроится, то всякому, сознающему уже и теперь эту истину, позволительно устроиться совершенно как ему угодно, на новых началах. В этом смысле ему „все позволено“… Все это очень мило; только если захотел мошенничать, зачем бы еще, кажется, санкция истины? Но уж таков наш русский современный человек: без санкции и смошенничать не решится, до того уж истину возлюбил…»
Может показаться, что таков удел атеиста: перед лицом смерти стараться урвать от жизни все наивозможное, не считаясь ни с чем ради собственных удовольствий. Не веря в Бога, он волен сам назначать «правила игры», когда добро и зло превращаются в понятия относительные. Однако и для верующего, как принято считать, тоже «все позволено»; над его душой не властен ни дьявол, ни даже Бог. У человека всегда есть выбор, кому посвятить свою душу: Богу или дьяволу, жить в добре или во зле.
Да, пока человек жив, ему дарован весь этот мир; человеку дано распоряжаться своей жизнью, выбирать те или иные поступки, надеяться на что-то, рассчитывать на счастье… Смерть — это полнейшая определенность, отсутствие выбора, когда ничего не дозволено. Правда, в религиозных учениях смерть нередко толкуется как освобождение. Бессмертная душа покидает телесную тюрьму и устремляется в свою вечную обитель. Возникают каверзные вопросы. Если отделение души от тела — благо, то зачем вообще их соединять ради недолгого пребывания на Земле? И смерть младенца чудовищным образом тогда оказывается предпочтительнее смерти старца, прожившего трудную жизнь.
