Французская революция открыла "эпоху революций" (1789-1848 гг.). "Эпоха революций" и "длинные пятидесятые" (1848-1867/73), когда по масонским лекалам и под надзором Великобритании создавались целые государства, стали периодом прихода масонов к власти и, как следствие, частичного огосударствления масонства, т.е. торжества наднациональных структур согласования и управления. Однако здесь возникли и проблемы. Приход в различных странах Европы в середине XIX в. в той или иной форме к власти верхушки классических лож оставил в политическом офсайде немалую часть членов этих лож. Кроме того, далеко не все участники революционного движения были довольны результатами Французской революции 1830 г. и в еще большей степени европейской революции 1848-1849 гг. В лице государства им теперь часто противостояли "властные масоны", и это создавало конфликтную ситуацию внутри масонства, в мире конспироструктур.
Результат: недовольные стали создавать "дикие ложи", которые перехватили у занявших место монархии классических лож знамя "мировой революции" и вдобавок придали ему классовый характер - антибуржуазный и антигосударственный одновременно. Это весьма соответствовало и борьбе "опасных классов", постепенно превращавшихся в "трудящиеся классы", и зарождавшейся борьбе пролетариата. Не случайно те, кто двинулся в "дикие ложи" и просто в революционные конспироструктуры, стали называть себя "карбонариями", т.е. угольщиками.
В это же время начинают возникать наднациональные структуры с претензией на управление борьбой трудящихся в мировом масштабе - I Интернационал во главе с Марксом. Здесь не место анализировать связи I Интернационала с масонами, карбонариями, крупным финансовым капиталом и британской разведкой. Ограничусь указанием на то, что принцип наднационального управления стал работать не только по классовой "горизонтали", но и по "вертикали", пронизывая общество сверху вниз.
В последней трети XIX в. под воздействием финансистов, революционеров и спецслужб начинает стремительно оформляться двухконтурная система управления миром: государственные структуры, а также открытые, внешне представляющие собой достижение и воплощение "демократии и прогресса" политические формы (партии, парламенты) национального уровня становятся в значительной (порой весьма значительно) степени функцией закрытых структур мирового уровня. В этот период также становится ясно, что в усложняющейся политико-экономической обстановке (экономическая депрессия 1873-1896 гг.; упадок гегемонии Великобритании; раскол внутри масонства на британский и немецкий секторы; подъем США и Германии; начало борьбы Запада за русские ресурсы; обострение классовой борьбы и многое другое) масонство как форма наднационального управления перестает быть адекватным эпохе. Возникает потребность в принципиально новых формах, новых структурах, которые, во-первых, должны сплотить англосаксов (британцев и американцев) в борьбе против Германии и за русские ресурсы; во-вторых, стать подлинно мировыми - масонство несло на себе отпечаток европейской мир-системы XVII - первой половины XIX в.
