Смех-то смех, а вот приходится все время быть начеку, как бы не вляпаться во что-нибудь эдакое, за что потом отмерят полной мерой!
Правда, постепенно все дела Ягода начал переводить на себя, освобождая Вячеслава Рудольфовича от «текучки». А как же не помочь больному товарищу?
А тут еще удалось через круги «творческой интеллигенции» пустить слух, будто вопрос о высылке Троцкого был решен по предложению Ягоды. Будто бы сделал он это, обидевшись на Троцкого, обозвавшего Ягоду краснорожей посредственностью. Кто сможет проверить, как было на самом деле? И авторитет товарища Ягоды рванул вверх, как на дрожжах, потому что «мстительный и жестокий»! Вот тогда и поняли, что без него ни одно важное дело не сделать.
Давно, ох, давно играл с огнем товарищ Троцкий. Казалось бы, серьезный человек, заслуженный, герой Октября и Гражданской войны. Впрочем, на этом и сгорел!
В общем, после того как Троцкий был отправлен в Алма-Ату, все, кто еще мечтал затеять «борьбу со Сталиным», похоже, притихли.
Ягода уж было решил, что настали спокойные времена, когда можно пожить для себя, ан нет! С доносов бывших сторонников Троцкого друг на друга все и началось.
Своеобразное «досье», которое Ягода держал только в памяти, не доверяя бумагам и сейфам, начало складываться еще весной 1928 года, когда «альбатрос революции» принудительно улетел в Алма-Ату.
Стоило Троцкому оказаться далеко, как связи с ним стали слабеть с каждым днем. И возникли проблемы. Вот представьте себе, возникла ситуация, которую надо бы обсудить. Ехать в Алма-Ату? Поездка «туда — обратно» займет несколько дней, это — раз. Там, между прочим, Лев Давидович под присмотром, и запросто с ним не встретиться. Приходится ждать удобного момента, это — два. Ну и главное в том, что Лев Давидович, как Господь Бог, любит говорить «притчами». Значит, его советы надо еще как-то истолковывать! И зачем тратить время, если потом все равно начинаются споры?
В общем, начались метания, поиски новых лидеров. А уж тут много желающих появилось. Разные претенденты — разные группировки, это понятно. Вот они друг о друге и «информировали».
И такая там лилась грязь, что Ягода иногда впадал в полное оцепенение: что же творится! Куда подевались те идеалы, в верности которым так часто клялись с высоких трибун? Все готовы продать друг друга с потрохами, не испытывая никакого смущения!
«Ну, что же, — подумал Генрих Ягода, — сама ситуация заставляет думать о решительных мерах. Иначе не только революцию прошляпим, но и всю великую страну.
