Это соответствовало и натуре генерала, и его стратегическому опыту. Многие из числа военных питали иллюзию, что посредством государственного переворота можно расчистить пространство для создания более совершенных условий. Франко же ни на минуту не упускал из вида перспективу революции, надвигающейся со стороны левых экстремистов. Ему было известно, что любому кружку заговорщиков, который ворвется в результате путча в гущу этого стихийного движения, понадобится немало сил и выдержки для затяжной гражданской войны.
На VII конгрессе Коминтерна>{34} (25 июля — 30 августа 1935 года) на Диаса и Пасионарию была возложена обязанность поддержать Народный фронт (Frente popular — Френте популар) при помощи всех сил рабочего класса и антифашистских буржуазных элементов. Прочим партиям Испании нечего было противопоставить такому единству действий.
К началу 1936 года, накануне очередных выборов в кортесы, большинство наблюдателей все же ожидало решающей победы КАП. Франко, который, будучи военным стратегом, предполагающим любой исход, тем временем принял меры предосторожности и через офицера связи запросил генерала Эмилио Мола, верховного главнокомандующего войсками в Марокко, о возможности немедленной отправки в Испанию подкреплений. Краткий ответ гласил: «Все готово».
В ходе предвыборной борьбы буржуазная Испания содрогнулась перед лицом зловещего предупреждения. «Я социалист-марксист, — провозгласил Ларго Кабальеро. — Поэтому я заявляю: коммунизм — это естественное развитие социализма, его последняя и окончательная фаза. Если странице будет суждено перевернуться, то правым недолго придется скулить о милосердии. Мы не пощадим жизни своих врагов… Если правые не провалятся на выборах, то мы применим против них другие средства».
Глава генерального штаба едва ли обращал внимание на подобные эскапады, поскольку в конце января 1936 года был командирован в Лондон в качестве представителя Испании на церемонии погребения короля Георга V[26]. На обратном пути, во время четырехдневного пребывания в Париже, Франко в беседе с либерально настроенным политиком, врачом Грегорио Мараньоном, высказал надежду на то, что на родине вскоре наступит спокойствие.
Вопреки догматически устаревшим представлениям политиков И ФА, НФТ около 1,2 миллиона членов ее профсоюзов, до сих пор обычно саботировавших выборы, в массовых количествах голосовали за партии только что возникшего Народного фронта. И, наконец, к блоку НФ примкнула и троцкистская группа, позднее оформившаяся в партию «Partido Obrera de Unificacion Marxista» (POUM) — «Марксистская объединенная рабочая партия» (МОРП).
