Пушкиногорская школа мне очень понравилась. Все здесь было не так, как в деревне. Во сто раз лучше. Веселее.
Учебный день начался общей школьной физзарядкой. Все классы от нулевого до седьмых выстроились на просторной школьной площадке перед зданием школы. На крыльцо вышли директор и все учителя. Перед строем встала пионервожатая Катя Соловьева и звонко скомандовала:
— На вытянутые руки — разомкнись!
Гам, писк, веселая кутерьма. Кое-как разомкнулись...
— Смирно! Согнуть руки в локтях! На месте бегом, марш!
Цок-цок-цок! — каблуками о булыжник, точно эскадрон боевых коней в строю.
Руки на бедра! Присели! Раз! Два! Раз! Два!
Прыжки на месте! На двух ногах! Раз, два! Раз, два! На правой! На левой! На двух! В стороны — вместе! Вперед—назад! Раз, два! Отставить! Руки в стороны — вдох! Шире грудь!..
Очень уж мне понравилась веселая школьная зарядка. Ноги стали легкими-легкими, а тело совсем невесомым. Вот бы сейчас припустить во весь дух до горы Закат и обратно...
Но прозвенел звонок. В первый раз в новой школе.
До прихода Анны Тимофеевны я успела сосчитать учеников — сорок человек. Мальчишек чуть больше, чем девчонок. Сорок — это, пожалуй, много.
Я исподтишка оглядела весь класс. Сидят по четверо за каждым столом: девчонки с девчонками, мальчишки с мальчишками, как и в деревне. И только один Вовка Баранов сидит за нашим столом пятым с левого края. А за последним столом первого ряда в полном одиночестве небрежно развалился Ленька Захаров, атаман поселковой шантрапы.
Ленька, перехватив мой осуждающий взгляд, насмешливо мне подмигнул: раз, другой и третий. Я в ответ показала ему кукиш, Ленька — сразу два.
Как только в класс вошла Анна Тимофеевна, шум разом умолк.
В ладном темно-синем костюме, в белой с отложным воротником блузке, учительница казалась нарядной и вместе с тем строгой. Лицо простое, доброе.
Анна Тимофеевна улыбнулась, блеснув золотой коронкой на правом резце, и сказала низким приятным голосом:
— Здравствуйте, мои дорогие озорники! Вот мы и снова встретились.
Заскрипели на разные лады столы, заскрежетали отодвигаемые скамейки. Анна Тимофеевна чуть-чуть сдвинула брови, над переносьем образовалась едва заметная складочка-морщинка.
— Как мы лениво, недружно встаем! — покачала учительница головой. — Ладно, не хочу сегодня портить вам праздничное настроение. Садитесь. А завтра потренируемся. Все живы? Все здоровы? Да, а где же Маня Козлова-маленькая? Почему я ее не вижу?
По классу пошел шумок. Послышались голоса:
