"А вы где были?" - возразил Терентий Кандалов, и Роберт побрел по террасе, заглядывая в лица спящих. Алешки тут не было. Роберт побежал вверх по зеленому пандусу. Он раскачивал вьюны и распугивал стада золотых рыбок. Второй ярус террасы. Здесь дети постарше. Спят, но стоит ему пройти ряд кроваток, он слышит смешки, шелест и шорох. Удивляться нечему - Роберт помнит по собственному детству всю неуместность неподвижности мертвого часа средь бела дня. Смутило Роберта другое: детей вроде бы не стало меньше, но он не видел знакомых лиц, не было здесь ни Ванечки Ильясова, с надменной смешливостью объявившего себя человеком будущего, ни маленькой Вики Старк, что, как черепашка, тянула из своего панциря бледную слабую шейку.
Некоторые дети спали, уткнувшись лицом в подушки, но Роберт помнил рисунок рук каждого. Гриша Качалава с по-взрослому выступающим рельефом век умудрился украсить запястье срамной татуировкой. Где? Как? - не дознались. Анюта Крайц носила множество колечек. Роберт как-то привез ей из города два обруча, соединенные голубым сердечком. Не успел разглядеть обновку на ее руке, девчонка втиснула его мизинец в колючее медное кольцо и сказала: "Теперь мы обручены. Ужо я отсюда вырвусь!" Какова наглость! Роберт вразумлял ее, как маленькую, но это не помогло. Он вел ее в сад и стал говорить с ней, как со взрослой. Мучительные обязательства связывают его с Аришей, а уж когда мальчик уйдет от них навсегда... Этого они ждут... На это они надеются... Тогда...
- Тогда твоей жене будет легче управляться с тобой, если рядом найдется кто-то помоложе. Я не рвусь в жены. Я согласна быть любовницей...
Она согласна. Его согласия не спрашивали. Роберт давился злостью, надо бы отшлепать бесстыжую девчонку, но он боялся двинуть рукой - Анюта только и ждала неосторожного жеста. Он сказал ей, что любовница у него уже есть. Щелкнув медальоном, показал ей давнюю фотографию Марьям.
- Ничего, стройна, - девочка покрутила медальон в руке, - пусть живет!
И Роберт, слабый, ничтожный человек, связал себя неким полуобещанием. В конце концов, он знал, что после операции девчонка никогда не вспомнит ни собственную маму, ни его, ни болотистый лес в Спайсах. Бывали, правда, и несчастные случаи. Если ребенку удавалось протащить в радостное будущее хоть какой-нибудь предмет из грустного прошлого... Случалось, сломанная сережка, ключик или коробка из-под жвачки вытягивали - с трудом, медленно и долго, звено "и звеном - ненужные воспоминания. Дети изобретательны, а память коварна. И Роберт понял, зачем Гриша Качалава опоясал свое запястье стыдным узором. Там же еще и надпись была. Ну конечно, Роберт вспомнил нелепые слова: "Помни, Вася, милый Вася, нашу жаркую любовь"...
