— Коля, — сказал он Приходько, — ты не ребенок, чтобы такими шутками баловаться.
— Все в порядке, Вань! — заверил его Приходько. — Увидишь, каким он мягким и податливым станет, когда слезет с дерева. Негоже, когда во взводе единоличник заводится. Разобщает он солдат, они сразу начинают больше думать о себе, чем о товарищах. А еще, вот из таких вырастают предатели…
Тем временем Смерклый оказался уже на середине ствола, и тут, к удивлению всех, береза начала клониться, не выдержав веса Фрола. Вместо того, чтобы остановиться и вернуться назад, Фрол не прекратил своих попыток добраться до вещмешка и продолжал карабкаться к макушке. С каждым движением Смерклого береза клонилась все больше, постепенно выгибаясь дугой на верхней точке которой и находился крестьянин из-под Вологды.
Неизвестно, добрался бы Смерклый до вещмешка, или тот, закрепленный на склонившейся макушке, коснулся бы сугробов первым, но в этой верхней точке согнутой дугой березы у Фрола соскользнула ладонь. Он не удержался наверху и перевернулся вниз головой. Солдаты ахнули. Высота была около пяти метров.
Вниз головой карабкаться дальше Фрол не мог. Он замер, уцепившись под стволом березы и решая, как поступить дальше. Но пока он раздумывал, пальцы его ослабли, и Смерклый соскользнул со ствола.
Вокруг повисло молчание. Сорок пар глаз в наступившей гробовой тишине наблюдали, как Смерклый оторвался от ствола березы, пролетел пять метров и «рыбкой» вошел в сугроб с головой. Но это было ещё не все. Освободившись от веса Смерклого, береза распрямилась и, словно заправская катапульта, выстрелила вещмешок Фрола далеко в темноту леса вместе с сухим пайком немецкого танкиста, вместе с консервами, сыром, леденцами и джемом.
Приходько первым бросился к неподвижно лежащему в снегу Смерклому.
— Господи! Фрол, прости меня! — бормотал Николай, пытаясь вытащить Смерклого из сугроба. — Честное слово, не хотел, чтобы этим закончилось!
Солдаты дружно помогли Николаю выволочь Смерклого к костру. Лицо крестьянина было залеплено снегом, но глаза оставались открыты. Николай стал растирать щеки Фрола. Кто-то уже подносил к губам кружку горячего чая.
Фрол моргнул и повел глазами.
— Жив! — воскликнул Приходько. — Фроленька, прости меня! Плохая шутка получилась!
Смерклый оттолкнул Николая и сел. Глаза его вознеслись к верхушке распрямившейся березы, которая теперь пустовала.
— Зато у тебя остались сигары! — оправдываясь, произнес Приходько.
