— Спаси меня, Господи! — кричал я. — Я обуян страстями, спаси меня, о, спаси! Или душа моя погибла навеки!
Всю ночь я тяжко страждал и молил Господа и сражался против дьявольских страстей в душе своей, уповая на защиту Святой Церкви, — я, слабый сын ее. Но шептали мне дьявольские голоса:
— У Церкви достаточно слуг… Ты не годишься для жизни аскета… Избавься от монашеской рясы, отрекись от обетов и останься здесь, в горах, мирянином. Не много времени пройдет, и станешь охотником или пастухом, и всегда сможешь быть рядом с Бенедиктой, сможешь защитить и направить ее, сможешь победить ее любовь к Рохусу, и она станет тебе верной женой.
Я собрал все свои силы, чтобы побороть дьявольское искушение и выдержать это испытание. Ночь была длинна, а схватка — долгой и изнуряющей, и не раз в ночной тьме дикие горы оглашались моим мучительным криком, и не однажды я был почти побежден дьявольским искушением и почти сдался, но рассвет нового дня укрепил мои силы, и я выстоял. В сердце моем воцарилось умиротворение, словно лучи солнца проникли в него так, как они заливают золотым светом горные ущелья, вытесняя мрак, туман и уныние. Всеми мыслями своими я обратился к страданиям и мучительной смерти Господа нашего — Он умер во спасение мира — и горячо молился, чтобы Небеса даровали мне великое благо — умереть так же, как умер Он, пусть цель моя и будет неизмеримо скромнее — спасти одну несчастную страждущую душу — Бенедикту.
Да услышит Господь мою молитву!
В воскресенье ожидался большой праздник, и к вечеру склоны гор осветились огнями костров — это работницы горных ферм звали своих дружков из ближних деревень в долинах подниматься к ним и встретить праздник вместе. Они пришли, их было много, и очень скоро окрестные горы огласились смехом и веселыми криками, всю ночь звучали песни, хохот и женский визг. Юноши и девушки танцевали вокруг костров. Языки пламени окрасили багровым склоны гор, и на них плясали огромные черные тени. Это было прекрасно и удивительно. Да, воистину, все они — счастливые люди.
Вместе со всеми пришел и мой провожатый — тот, что привел меня сюда. Он собирался погостить у меня воскресный день, а потом вернуться, забрав те коренья, что я накопал и просушил. Он принес множество новостей из монастыря. Его Преосвященство, наш настоятель, теперь проживал в обители Святого Варфоломея — своей летней резиденции, дни свои посвящая охоте, рыболовству и размышлениям. Другая новость — она сильно обеспокоила меня — заключалась в том, что и молодой Рохус, сын управляющего, теперь находился здесь, недалеко от Черного озера. В горах у него была охотничья хижина, и тропинка от нее вела прямо к озеру. Мальчишка так увлеченно рассказывал и даже не заметил, что последнее известие заставило меня содрогнуться. О, Господи! Сойдет ли ангел Твой с небес с пламенеющим мечом оборонить тропу, что ведет к озеру… и к Бенедикте!
