Теперь сморщилась Ковалева: "тыща" прозвучала для ее тонкой натуры, как скрип камня по стеклу.
- Нумизматы, конечно, заплатят больше, - продолжала тетка.
- Мне некогда, - отрезала Ира, - давайте полторы.
Руки дрожали: там в офисе, во второй шухляде снизу Ковалева оставила годовой оклад и премию. Это по меркам ювелирного.
- Ой, а что это у тебя? - Ковалева дернулась, как от удара током - над столом зависла любопытная Варвара. - Какая красивенькая. Виктору Андреевичу понравится.
- Варя. Дорогая моя. С чего ты решила, что Виктору Андреевичу может понравится этот пятак?
- Так он же у нас нумизматик, - приклеенные ресницы вспорхнули с насиженных мест и зацепились за густые брови. Варваре пришлось поморгать и зажмуриться.
- Нумизмат, - исправила Ковалева автоматом, а сама уже высматривала место на собственном столе, чтобы и непривлекательно, но и заметно положить "копеечку".
Добытые честным путем полторы тысячи приятно грели душу.
День закончился неожиданно скоро: работа спорилась, звонящие не надоедали, планы на вечер заставляли ноги выплясывать кадриль под столом.
- Ковалева, ты чему радуешься? Отчетному периоду? - как всегда насмехающийся начальник стоял в дверях.
Хорошее настроение моментально сдуло ветром с запахом дорогих духов.
- Работа для меня, Виктор Андреевич, всегда праздник, - пробурчала рыжая.
- Зарплата для тебя - это всегда праздник. А работа твоя, дебет-кредит - бумажная могила, - сказал, как плюнул.
На душе стало гадко. Но кто-то очень добрый в доме напротив дернул створку окна и закатное сентябрьское солнце прыгнуло задорным солнечным зайчиком прямо Ковалевой в лицо и жить стало веселее.
- Виктор Андреевич, - Ира загадочно улыбнулась уже уходящему начальству, - а вы, говорят, любитель...
Большой босс замер в нерешительности: Ковалева заигрывает?
- Любитель, - подтвердил шеф, - только чего?
Вместо ответа Ира ноготком подтолкнула монету - та с легким шелестом пролетела по столешнице и ударилась в пластиковую коробочку.
- Это что? - шепотом переспросил начальник, склоняясь низко-низко над столом и боясь притронуться к денежке.
Шедший мимо кабинета работник отдела рекламы замер в проходе и прикрыл рот рукой. В широко распахнутых глазах читалось: "Какая славная поза! Начальство нагнулось, чтобы воздать должное рабочему-крестьянскому люду!"
Ковалева недобро сверкнула глазами: шел мимо - проходи, не задерживайся.
