Краем глаза я заметила, что Ульяна и Наиль, судя по их улыбочкам и непрекращающейся беседе, без сомнения наслаждаются обществом друг друга! Я почувствовала, что меня захлестывает обида.
Вдруг раздался громкий лошадиный смех явно пьяной Ульяны. Я метнула на эту парочку горящий от гнева взгляд и увидела, что Наиль чуть ли не на ухо что-то шепчет своей напарнице.
В моей душе все перевернулось и вспыхнуло.
— Нелли Ивановна, вы — неотразимы!
Ах да! Я же танцую с Петром Петровичем и он, видимо, почувствовал неловкость из-за того, что мы до сих пор не проронили ни слова. Но я не собиралась завязывать с ним беседу.
— Да? Спасибо.
Ульяна снова начала громко ржать, Наиль улыбался как выполнявший свою функцию мартовский кот.
Ах вот как! Вам, значит, очень весело! Какая стоящая друг друга парочка!
Песня наконец-то кончилась, и я освободилась от Петра Петровича, а Ульяна с Наилем расставаться, чувствуется, не торопились.
По просьбе Ульяны Наиль пошел к столу и стал наливать в стакан сок. Ларочка меняла пластинку, и потому музыка на время исчезла, уступив место гулу голосов.
Неожиданно Ульяна, издав какой-то вопль, тяжело рухнула на пол. В первое мгновение все оторопели, а затем кинулись к ней, но Ульяна уже по-пьяному громко и безудержно хохотала.
— Ну я и трахнулась! Это ж надо! — кричала сквозь свой хохот она, не делая ни малейшей попытки подняться. Она лежала на полу как большая свинка. Подол ее красного платья задрался почти до бедер, выставляя на всеобщее обозрение крупные белые ляжки.
— И-ди-от-ка! — с придыханием воскликнула Вера Сергеевна, отвернувшись, будто выражая этим поворотом головы полную степень презрения к Ульяне. — Ну, и-ди-от-ка!
— Это ты кого назвала идиоткой, а? я ведь щас тебе в харю плюну! — сменила безудержное веселье на пьяную агрессию Ульяна и попыталась подняться.
В это мгновение к ней уже подоспел Наиль и, схватив неуправляемую женщину под мышки, стал тяжело поднимать ее.
— И-ди-от-ка!
— Ну-ка отпустите меня, я щас ей врежу!
На помощь Наилю подоспел еще один мужчина, и вдвоем они поставили шатающуюся и растрепанную Ульяну на ноги.
— Ты слушал как меня эта паскуда назвала? — пьяно кричала Ульяна Наилю, который говорил ей что-то успокаивающее и, поддерживая, вел к выходу из отдела. — Мне это уже надоело! Я щас с ней разберусь!
Они вышли в коридор, и вскоре удаляющиеся крики Ульяны стихли. Ларочка снова включила музыку, некоторые опять кинулись в танец, другие с готовностью принялись обсуждать происшедшее.
