* * *
Вид наших собак удивлял не только людей. Маленькие собачки не скрывали своего ужаса. А многие большие были явно удивлены, повстречав столь необычного зверя.
На бульваре, где по утрам и вечерам тусовались собачатники, частенько появлялся здоровенный «восточник» Джек, панически боявшийся наших собак, хотя сам был значительно крупнее. Когда мы приходили, он отбегал в сторону и начинал старательно лаять. На все наши предложения познакомиться с «девочками» он лишь пятился и тявкал. Тогда мы решили отпустить одну из наших собачек, зная, что она не обидит кобеля. Она побежала к Джеку, чтобы совершить приветственный ритуал, а он, ну совсем не джентльмен, рванул в жилой массив, и его чуть ли не час вылавливали по дворам.
А вот «немцы» у южаков частенько вызывают приступ ярости. Ведь немецкие овчарки очень похожи на волков. Хотя по всем повадкам, по строению черепа и по интеллекту южаки стоят ближе к ним. Южаки мало лают, красиво воют на луну и отрыгивают щенкам полупереваренную пищу. В девяти из десяти случаев наши собаки бросались на каждого встречного «немца». Если это был кобель, инцидент удавалось сгладить, а если сука — тут никаких компромиссов.
А люди… Каждый по-своему относился к экзотической внешности южаков.
Одно семейство приобрело у нас кобелька Федота. Всем щенкам мы изначально давали русские имена: Матвей, Степан, Тимка, Ася, Лада, Глаша. Они рассказали соседям, что это очень крутая сторожевая собака. В ответ соседи посмеялись и заявили, что это всего лишь болонка и начинающих собаководов жестоко обманули. Однако не прошло и года, как «болонка» вымахала выше стола. Тут уж соседи язык прикусили.
С тем же Федотом был другой случай. К пяти месяцам он уже солидно подрос и залохматился. Хозяйка вывела его на прогулку. Пьяный мужик у подъезда долго и пристально всматривался в него, потом качнул головой и заплетающимся языком изрек:
— Ну, я понимаю: собак заводят, но уж медведя… — и развел руками.
Другой подобный случай. Одна молодая женщина выпустила южачка погулять ко двору, тут мужик какой-то подозрительный идет. Ну, собачка на него, как полагается: «Тяв, тяв!» Мужик, конечно, удивился такой наглости и дрыгнул ногой в сторону собачки. И тут же она ухватила его за штанину. Мужик прямо остолбенел от такого поворота событий. Положение разрядила хозяйка.
— Мужчина, ну что же вы болоночки-то испугались?
— Да я вижу, что болоночка, да она кусается.
* * *
Представьте себе такую картину. Морозная зимняя ночь, воздух прозрачен, неподвижен, бездонное черное небо, украшенное яркой россыпью звезд. И над всем миром — огромная луна, заливающая серебряным светом улицы и переулки. Снег искрится холодной мистической голубизной. Дома, сараи, заборы бросают причудливые черные тени. Вся округа замерла, притихла, и вот в этой, почти космической тишине наша Луша длинно, тягуче, с переливами заводит свою песнь. Жуткая картина, аж мороз по коже. Откроешь форточку и скажешь ей: «Луша, прекрати!» Помолчит немного и опять заводит. Что-то в этом было от зова предков. Дарка выла реже и не так красиво.
