— Букет девушке?
— Не надо, — сказал Рома. — У нас это уже было.
От него веяло упрямым каким-то практицизмом, и на минуту Анжелика почувствовала себя неловко. Ее спутник наверняка из тех, кто не бросает монетки нищим старушкам; Анжелика же, морщась от внутренней боли, выгребала несчастным отнюдь не самые маленькие кругляшки. Ей не нужны были эти цветы. И дело было не в цветах. Просто Рома казался слишком чужим. Чужим и провинциальным.
Ощущение его провинциальности несколько сгладила игра в бильярд, которую они затеяли после ужина. Рома купил час игры, и Анжелика отметила с удовлетворением, что час этот истекает уже после двенадцати. Мягкий свет из опрокинутых светильников нежно поливал травянисто-зеленое поле, разноцветные шары упруго раскатились в стороны от первого удара.
— Ты неплохо играешь, — немедленно восхитился Рома.
Анжелика усмехнулась весело — то ли еще будет! — и эффектно перегнулась через стол, отставив зад, обтянутый замшей малинового цвета. Забив очередной шар, чувственно провела пальцами по сопротивляющейся бархатистости зеленого сукна. Она прекрасно знала, с каким упоением и с каким вожделением Рома смотрит сзади на ее длинную узкую юбку, на стройные ноги, приоткрытые высокой шлицей. Нет, молодой человек, сегодня секса в машине не будет… просто потому, что длинную узкую юбку неудобно снимать в машине.
У подъезда Анжеликиного дома, когда они прощались далеко за полночь, Ромин сотовый опять зазвонил; Анжелика с трудом сдержала победоносную улыбку. Она уже чувствовала странную, восхитительную власть над этим человеком.
* * *
Теперь по утрам Катя частенько просыпалась вместе с Ромкой. Каждый раз, когда муж покидал ее утром, ей казалось, что она может больше не увидеть его. Она вздрагивала, просыпаясь от скрипа матраса, оставляемого Ромкой ей одной. Она наблюдала за ним сквозь полуприкрытые ресницы, за тем, как он потягивался, играя мышцами, как, накинув халат, идет к двери. Если бы Ромка застал ее за этим подглядыванием, понял, что она не спит, Катя, наверно, умерла бы со стыда. Она лежала без сна, пока он мылся и завтракал на кухне, открывала и вновь закрывала глаза, тоскливо разглядывала цветочки на обоях и старалась дышать ровно — чтобы муж ничего не заподозрил. Потом он возвращался в комнату, чтобы одеться — шел к шкафу, даже не взглянув на нее, натягивал рубашку, брюки, приглаживал волосы перед зеркалом… Кате так хотелось, чтобы он просто подошел и поцеловал ее, но она истекала потом от страха, что вдруг он спросит просто: «Не спишь?»
