Водка оказалась действенным лекарством: истерика у Татьяны прошла, и она стала вполне адекватно воспринимать реальность. Этим сразу воспользовался Маврик, несмотря на мой протест по поводу преждевременности допроса. Тогда я попытался добиться разрешения поприсутствовать, на что он заметил:
— При виде вас она может замкнуться.
И все же я настоял на своем. Татьяна не замечала меня, так как я находился у нее за спиной. Да мне и не так важно было видеть выражение ее лица, основное — слова.
— Расскажите, как все произошло, — начал Маврик мягким голосом, похожим на умоляющий.
— Я и Валерий Васильевич… — она запнулась.
— Продолжайте, пожалуйста, — следователь — сама любезность. В кого только не перевоплотишься, дабы вызнать истину.
— Мы присели в беседке, говорили о пустяках. Он начал преподносить мне комплименты. Было приятно слышать нежные слова. Он опустился передо мной на колени и стал целовать мои руки. Я видела его глаза… — Татьяна вновь запнулась и смахнула пальчиками слезы. — В них стояли восхищение и любовь. А потом вдруг взгляд превратился в удивленный и следом в нем появился ужас. Лицо исказилось до неузнаваемости, и тут рядом с моей головой прозвучал хлопок. Боже!
— Вы видели, кто стрелял?
Татьяна молчала, уткнувшись в ладони.
Маврик приблизился к ней и сделал, в его понимании, некий психологический жест: успокаивающе провел рукой по волосам Татьяны и повторил вопрос.
— Нет, не видела, — и она затрясла головой.
— Может быть, это был ваш муж?
Провокационный вопрос заставил меня сжать кулаки.
— Мой муж? — Татьяна подняла голову. — Боже, он здесь! Что он тут делает?
— Как пистолет оказался в ваших руках? — гнул свое Маврик.
— Пистолет? Не помню, — в голосе Татьяны появилась плаксивость. — Помню лишь его лицо, искаженное ужасом, хлопок, кровь и больше ничего не помню.
— Может быть, вы сами стреляли в него в состоянии аффекта?
— Я? За что?
В этом направлении для следователя обозначился явный тупик. Но какое-то решение ему надо принимать. Наверняка оно будет далеким от Соломонова. Маврик вновь отозвал меня в сторону.
— В общем, так: ваша супруга — основная подозреваемая, буду добиваться постановления о заключении ее под стражу.
— Не вижу серьезных оснований, — возразил я.
— Для вас — пока подписка о невыезде, — ошеломил он следом.
— Спасибо, — с иронией поблагодарил я. — Выходит, у вас две версии. По первой — стреляла моя жена, хотя мотивов не видно, а по второй — я, так понимаю, из-за ревности.
