— Сейчас меня в первую очередь интересует ваша сумка.
— Какая сумка? — скроил удивленную мину сухощавый.
— Та, с которой вы пришли сюда.
— Но у меня не было никакой сумки, — продолжал играть он сцену удивления.
— Была, — упорствовал я. — Наша общая знакомая уже, видимо, поставила вас в известность, что я из милиции.
— Марина, что здесь происходит? — Сухощавый попытался подняться.
— Сидеть! — бесцеремонно приказал я.
— Капитан Шустин, вы зарываетесь и вторгаетесь в личную жизнь, — услышал я за спиной голос Марины, но не такой самоуверенный, как в предыдущую нашу встречу. — Сумка моя. Мне помогли донести продукты.
— Тогда покажите вашу сумку, — изложил я просьбу, не поворачивая головы, так как следил за сухощавым, глаза которого уже не пылали дружелюбием. Для подобного упорства имелась причина: я наконец-то вспомнил, от чего мог исходить душистый запах, стоявший в комнате.
— Хорошо, — не сразу согласилась Марина, и я слышал, как она прошла на кухню.
Возвращение было быстрым. Со словами «вот смотрите» она бросила мне под ноги небольшую сумку. Меня явно хотели обмануть. И то, что час назад выглядело туманным предположением, обрело черты реального.
Я нагнулся, чтобы поднять брошенную под ноги вещь и потребовать на досмотр большую сумку, как в следующее мгновение очертания комнаты исказились резкой болью и исчезли совсем. Я оказался на пути в небытие и если задержался в начале этой печальной дороги, то, как выяснилось впоследствии, по счастливой случайности: удар твердым предметом не размозжил череп, а лишь скользнул по затылку. Я потерял сознание.
Сначала я услышал раздраженные голоса, пульсирующие, как боль в затылке. Мне не пришлось вопрошать себя «что со мной?» и «где я?» Память отчетливо сохранила все детали моего пребывания в квартире. Я не мог ответить только на один вопрос: сколько времени провел в беспомощном состоянии? Но, судя по реплике, произнесенной хрипловатым голосом, «а хороша у мента пушечка» — недолго. Наверняка мои карманы были обшарены тотчас.
— Ты что ж, Маринка, стерва этакая, мусора так приворожила? — услышал я зловещий голос сухощавого.
— А я-то в чем виновата?
— На мокрое дельце через тебя пошли, да и квартира провалена, — продолжал высказывать неудовольствие сухощавый.
— Так не заставляли бы приглашать его сюда.
— Ну да, чтоб он вызвал милицейскую группу.
— Смотри-ка, мент-то еще дышит, — услышал я над собой хрипловатый голос.
— Потом, перед уходом, — отвел от меня угрозу сухощавый. — Товар пакуй.
